Высшая сила

— Я тоже, сынок. — Он любовно потрепал сына по щеке, потом перевел взгляд на старшего. В микроволновой печи зазвенел звонок. — Произошло что-нибудь из ряда вон, выходящее, пока меня не было, Скотт?

— Нет. Все по-старому.

— Отлично. Пойду посмотрю, как там Келли.

Бессознательный гнетущий страх сдавливал ему сердце, когда он бежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Это не должно произойти опять. Молния никогда не ударяет в одно и то же место дважды...

Ник осторожно отворил дверь, но петли заскрипели. Бросив пиджак на стул, он подошел к кровати и включил настольную лампу. Келли не шевелилась. Она спала, свернувшись калачиком под своей старой шалью. На фоне снежно-белой наволочки ее щеки казались бледными и еще заметнее проступали темные круги под глазами. Он не хотел будить ее, но ему нужно было убедиться, что с ней все в порядке.

Ник присел на краешек кровати и нежно откинул шелковые пряди с ее лица. Она пошевелилась, медленно потянулась, и свитер туго натянулся на ее груди. Теплая со сна и очень волнующая, она влекла его сильнее, чем он хотел себе признаться. Ее глаза медленно открылись.

— Ник... — хрипловато прошептала она и протянула к нему руки, как ребенок, жаждущий ласки. — О Боже! Я велела Скотту разбудить меня не позже половины шестого. Я только хотела подремать полчасика. — Она была в ужасе. — Они, наверное, голодные. И ты голодный. Я совсем не так хотела тебя встретить.

Не еда и не хлопоты были для него лучшим приветствием. Нежное лицо, то, как жена инстинктивно протянула к нему руки, — вот настоящий дом.

Он потянулся ртом к ее губам, наслаждаясь их мягкостью, смакуя их сладость. Запутавшись рукой в шелковых прядях ее волос, он обхватил ее затылок, прижимая все сильнее. Его дыхание участилось, и когда она погладила его щеку, это касание чуть было не лишило его остатков самообладания. Ну почему он никак не может насытиться ею? Почему не может выбросить ее из своего сердца?

Он ее хотел — здесь, сейчас, всегда. Именно этого он поклялся никогда не допустить. Он дал себе обещание, что никогда не будет нуждаться ни в одной женщине.

Он отстранился от Келли и медленно вздохнул, пытаясь прийти в себя.

— Там мальчики что-то готовили, когда я вошел. Арахисовое масло и джем — вполне сытная пища.

Она застонала:

— Ну почему, интересно, Скотт не разбудил меня?

— Мне кажется, он беспокоится о тебе... И Брэд тоже. Говорят, ты неважно себя чувствовала.

— Со мной все в порядке. Просто я немного устала, и у меня было небольшое расстройство желудка. Мне кажется, это легкая простуда.

— А мне кажется, что ты должна записаться к врачу. Я знаю, что сестры милосердия — самое плохие пациенты, поэтому завтра первым делом поручу своей секретарше записать тебя на прием.

Она склонила голову и внимательно посмотрела на него.

— Полагаю, возражать не имеет смысла.

— Да. — Он поудобнее устроился на кровати и ослабил узел галстука. — Тут за время моего отсутствия ничего замечательного не произошло?

Что действительно было замечательно, так это то, как зажглись ее глаза, и то, как ее чувственные губы растянулись в улыбке, — он соскучился по всему этому. Он мягко потянул Келли за руку, добиваясь ее внимания.

— Когда будешь договариваться с врачом о приеме, поставь первым пунктом тест на беременность, — сказала Келли.

Неужели этим объясняется ее усталость? Меньше всего он хотел каких-то уз. А от ребенка так просто не убежишь. Он взъерошил рукой свои волосы. Он не сможет снова пройти через все это.

Тяжелые тучи таили в себе угрозу снегопада, и Ник с наслаждением окунулся в теплую атмосферу кухни. Аппетитные запахи индюшатины и приправы витали в воздухе. Кроме того, он был уверен, что чует пикантно-острый аромат тыквенного пирога. Несомненно, в его доме готовились ко Дню благодарения.

— Дома есть кто?

— Я тут, — донеслось откуда-то снизу.

Потом послышался звук шагов по подвальной лестнице. Из дверей вышла Келли и выключила за собой свет.

Ник поставил портфель возле стола, повесил куртку на спинку стула. Он потянул носом воздух:

— Запах бесподобный.

— Пироги на завтра. Я рада, что тебе понравился запах. Мне самой трудно об этом судить. Желудок совсем взбунтовался.

Свинцовая тяжесть навалилась Нику на грудь.

— С тобой все в порядке? Что сказала доктор Масис?

— Она сказала, что у меня идеальное здоровье. А усталость и тошнота — обычное дело, если принять во внимание, в каком положении мне приходится находиться.

— Келли, не упражняйся в остроумии. Скажи прямо.

— Я беременна.

Он отвернулся и закрыл глаза. Вдруг время повернуло вспять. Уже не Келли стояла перед ним, а Мери-Бет... и он был в западне.

Глава 12

— Нам, наверное, нужно поговорить. — Келли смотрела в его широкую напряженную спину. В огромной кастрюле на плите что-то пузырилось и булькало, и только шипение пара нарушало тишину. Но кровь так сильно стучала в висках, что вряд ли Келли слышала что-то еще. — Ну скажи что-нибудь, Ник.

Он обернулся к ней, и она увидела поджатый рот и профиль, будто выточенный из мрамора. Он отбросил назад свои темные волосы и испустил тяжелый вздох.

— Ты хочешь этого?