Высшая степень обиды

Мы легко болтали, пили чай, а потом пошли к Тасе. Мама натянула на меня большой синий халат и шапочку на голову. И уже сверху – косынку.

– Пахнет мною, она не испугается.

– А если испугается?

– Отступит в сторону, хлестнет хвостом или дернет ногой. У меня выбила когда-то подойник с молоком.

– Ничего себе… – села я на маленький стульчик под боком у Таси. Она повернула голову и покосилась на меня.

– Давай… помой ей вымя, ты видела – как.

Вымя я вымыла, это было несложно. Промокнула чистым полотенцем и намазала руки специальным кремом. Тася жевала сено.

– Мам, а зачем ты даешь ей сено? – шепотом поинтересовалась я, – она же весь день траву жрала?

– Жалко тебе? Давай… пробуй, как я показывала.

Хвостом по спине пару раз я таки получила и не сказать, что это было совсем не больно. Еще пару раз Тася переступила на месте, отходя от меня, и пришлось подтаскивать за ней стульчик. А потом как-то наладилось – я нашла удобную позу, упираясь ей в бок головой, и наловчилась не дергать, а поэтапно сжимать соски пальцами и ладонью. Молочные струйки зазвенели о дно и стенки подойника. Они падали под углом одна к другой и взбивали молочную пенку в ведре.

– Руки устали, может – все? – спросила я с надеждой.

– Давай я закончу. Ты справилась лучше, чем я первый раз.

Теплое молоко из-под коровы имело совсем другой вкус, чем охлажденное. Я думала, что не смогу его пить. Но когда мама процедила его через много слоев марли и поставила передо мной кружку, взяла ее в руки.

– Будешь пить теплое молоко, можешь не есть хлеба, – пообещала мама, – но со свежей корочкой оно вкуснее… и с жидким медом, если макать. Пей. Я сделаю из тебя человека.

– Делай... А давай мальчишкам похвастаемся? – надумала вдруг я.

Мы говорили с ними по громкой связи, перебивая друг дружку. Обсуждали в основном эту единственную новость и ржали над ней вчетвером... Само собой, гвоздем программы была я – доярка.

Глава 18

– Зоя… – негромко раздалось из-за спины.

Я подняла голову, снимая с пальца окровавленную ватку – ранка уже затянулась. Посмотрела на Артема… Какой все-таки взрослый мужик уже – даже дико, честное слово. Как меняют нас годы… А в нашем случае это особенно наглядно – будто кадр сменился и – хоп! Из семнадцати в почти сорок. А ведь половина жизни прошла... необычное чувство, странное. И сам Бокарев тоже странный – не снимает белый халат, даже выходя из кабинета на территорию. Антисанитария сплошная.

– Мне нужно кое-что сказать тебе…

– Я просила тебя держаться на расстоянии, – напомнила я ему нейтральным тоном, – объяснила, что мне неприятно с тобой общаться.

– Давай… клюй меня, Зойка, кусай, грызи, жаль! А мне только легче станет, веришь? Я не на разборки… это о твоем лечении.

– Говори, – поднялась я с диванчика и направилась к выходу. Коридор был длинным, в стенных нишах между кабинетами напротив окон были устроены мини-садики – с камнями, крохотными фонтанчиками и кучей зелени. Он помешал мне помедитировать на все это. И вообще… то ли раздражал, то ли просто нервировал.

– Давай сейчас сходим и пообедаем – я приглашаю. Здесь кормят просто, но качественно, – уже очень сильно наглел Бокарев.

– Я давно простила тебя и забыла, Артем, не парься ты так! – вырвалось у меня с досадой.

– Спасибо… – как-то отстраненно поблагодарил он и уточнил: – Но сейчас я не об этом. И проголодался. Не хочешь обедать, поговорим здесь.

И свернул к ближайшей лавочке, присел на нее и с ожиданием уставился на меня. Я молча села рядом.

– Я не согласен с Токаревым по поводу гликемии. Уровень мог снизиться разово, а он любит перестраховаться. В ранних твоих анализах уровень глюкозы был в норме. Безуглеводная диета, нервные расстройства… могут привести к снижению, особенно на фоне сильного стресса, потери веса.

– Это все обо мне. Что ты предлагаешь? – вздохнула я. Все так – хлеб и сахар это углеводы, а псих я, наверное, уже хронический. И стресс тоже имел место – в десятку!

– Вмешиваться некорректно, я просто заберу тебя у Токарева, – резко обернулся он ко мне, – он назначил тебе тест на толерантность к глюкозе. Возможно, планирует капельницы. Гликемия пока не подтверждена – только эпизод. Пока что попринимаешь глюкозу перорально. Носи с собой плитку настоящего, хорошего горького шоколада, съедай кусочек, когда накатит слабость или закружится голова. Это, как скорая помощь. Я подробно расписал тебе питание. Пока исключи сахар, белый хлеб…

– Он тоже говорил про шоколад, и я решила, что нужно понемногу есть сахар.

– Давай, сейчас ты не будешь решать? – смотрел он на меня в упор, – а будешь делать, как скажу я. Ничего страшного с тобой не происходит и срочно спасать тебя не нужно. Сейчас я руководствуюсь исключительно принципом – не навреди.

– Что мне нужно сделать? – согласно кивнула я.

– Я подойду к нему сам, и скажу, что ты согласилась наблюдаться у меня. Выглядеть буду, конечно, не самым лучшим образом, но это мелочи. Совру что-нибудь. Ты согласна?