Высшее благо

Шагнув туда, Талиас села на пол.

– Доброго вам дня, – начала она на таардже, постаравшись скрестить ноги в той же манере, что и ее собеседница. Это оказалось не так-то просто: чисские колени так свободно не гнулись, но у нее получилось. – Меня зовут Талиас. А вас?

– Я магис. – Женщина подняла на нее взгляд. Талиас отметила ее сильный акцент и точно такие же проблемы с произношением и построением фраз, с которыми столкнулась сама, когда только начала учить таарджу. Может, это означало, что окружающим ее инородцам нечасто приходится прибегать к торговым языкам?

– Я поняла, – ответила Талиас. Значит, имени у правительницы не было, только титул? Или у них просто не принято называть имена чужакам? – Я из народа чиссов. Позвольте спросить, как называется ваш народ?

– Я магис. Мы народ.

Итак, даже самоназвания этой расы ей не скажут. Зря только Талиас надеялась наладить контакт с инородцами на личном уровне.

– Нам сказали, что ваша планета сильно пострадала от разрушений. Мы приехали, чтобы помочь по возможности.

– Как? – требовательно спросила магис. – Вы что, вернете нам города? Или погибших? Вернете наших детей?

Талиас вздрогнула.

– Есть вещи, которые никому не под силу изменить, – признала она.

– Тогда не говорите про помощь. – Магис широко открыла рот, и Талиас увидела, что в каждой из двух выступающих челюстей было по языку. – Города разрушены. Жители погибли. Наше время подошло к концу. – Закрыв рот, она снова опустила голову. – Для меня и всех, кто остался, есть лишь одна надежда: отправиться вслед за нашими матерями, отцами и детьми.

Талиас посмотрела на собственные сложенные руки, с удивлением отметив, что пальцы сжались в кулаки. Она не ожидала от себя такой бурной реакции на упреки магис.

– Я понимаю ваш гнев и ужас, – сказала она, с усилием разжав кулаки. – Но вы не вправе отнимать надежду у остальных.

– Ты теряла детей? – рявкнула в ответ правительница. – Твои мать и отец мертвы? Не надо читать нам нотации о надеждах.

– У меня никогда не было детей, – пробормотала Талиас, невольно вспомнив подначки синдика Турфиана о ее родной семье, когда он пытался вынудить ее предать Трауна. – И я никогда не знала родителей. Но зато я знаю, что с нашей планетой тоже случилась непоправимая беда.

Магис что-то буркнула, на мгновение высунув оба языка.

– Ты лжешь, – припечатала она. – Непоправимая беда на то и непоправимая. Если бы планета и вправду была уничтожена, не осталось бы никого, чтобы рассказать об этом. Тебя бы не было.

– Я же не сказала, что жители тоже погибли, – огрызнулась Талиас, чувствуя, как к ощущению собственной беспомощности примешивается раздражение. Ее всегда выводили из себя зануды, которые придирались к словам. – Я сказала, что с планетой случилась беда. Излучение нашего солнца неожиданно изменилось, и температура упала до такой отметки, что выжить на поверхности стало невозможно.

Магис подняла глаза – как показалось Талиас, через силу.

– И что же вы сделали?

– Что до́лжно. Несколько крупных городов остались нетронутыми, здания и транспорт были обшиты плотным изоляционным материалом, чтобы защитить тех, кто остался. Многие все еще живут там. Остальные переселились под землю, там их защищает от холода жар планетарного ядра.

– Вы что, норные копатели, что поселились под землей?

– Как видите, наши руки не годятся для того, чтобы рыть норы, – возразила Талиас, воздев ладони. – Некоторые приспособили под обиталище уже существующие пещеры. Но большинство поселилось в специально созданных убежищах: просторных выемках, вырытых в скальной породе, в которых расположены дома, энергогенераторы, системы по производству продовольствия и очистке воздуха.

– Столь малая отдача при грандиозных затратах. – Снова мелькнули оба языка. – И сколько вас теснится в этом убожестве? Тысяча? Десять тысяч?

Талиас горделиво выпрямилась:

– Там вовсе не убого. И живут там не тысяча и не десять тысяч жителей. Нас восемь миллиардов.

До этих ее слов никто из сидящих поблизости инородцев не шевелился и не издавал ни звука. Но сейчас по рядам прошлась рябь то ли изумления, то ли неверия.

– Ты лжешь, – обвиняюще произнесла магис. – Или перепутала слова.

– Ничего я не перепутала, – отрезала Талиас. – И зачем мне врать? Хоть восемь миллиардов выживших, хоть восемь тысяч – все равно это больше, чем ноль. Раз мы смогли восстановить свою планету из этих крох, то и для вас не все потеряно.

– Да, это вселяет надежду, – сказала правительница. – Значит, мы и впрямь должны умереть.

Талиас сдвинула брови: неужели она что-то не так поняла на таардже? Или магис абсолютно упустила суть ее притчи?

– Благодаря этой надежде вы должны жить, – возразила она.

Магис снова мимолетно высунула языки:

– Ты не понимаешь. Скажи, как давно ты прикасалась к Бездне?

Очередная ошибка перевода?

– Я не знаю, что вы подразумеваете под этим словом, – признала она. – Мне неизвестно, что такое «Бездна».