Высшие кадры Красной Армии 1917-1921

Но у И.С. Плотникова могла быть и другая причина отрицать связь с братом. Одним из занятий финансистов после Октября 1917 года был «перевод некоторыми акционерными обществами своих денег из России за границу в начале 1918 года путём создания дочерних фирм и передачи им крупных капиталов в качестве уставных фондов»[1234]. Старший его брат, М.С Плотников действительно эмигрировал в Данию в начале 1918 года через Гельсингфорс, и стал директором акционерного общества Russodania и страхового общества «Россия» (российский директор этого крупнейшего страхового дела — банкир Б.А. Каменка — также прибыл в Данию из Гельсингфорса в 1918 году, правда, несколько позже)[1235]. Но до того, как М.С. Плотников оказался в Дании, Русское общество соединённых механических заводов (бывшее «Г.А. Лесснер») получило денежные средства от Особого совещания по обороне государства, после Октября 1917 года превращённого в орган по демобилизации промышленности. Причём как при прежнем руководстве ОСОГ — 18 ноября 1917 года, накануне установления контроля большевиков над этим учреждением, им дан 90-процентный аванс без обеспечения на оплату заказанных ещё в 1916 году мин Уайтхеда, ударных приборов и стаканов, и 4» снарядов, что должны быть изготовлены к 1 июля 1918 года, — так и при новом (ОСОГ возглавил фактический посредник между Наркомвоеном и учреждениями военного ведомства генерал Н.М. Потапов[1236]). Суммы большие: 12 декабря постановлено приобрести за наличный расчёт 30 тыс. готовых дистанционных гранат, 21 декабря постановлено на ликвидацию военных заказов заводу Лесснера выдать две ссуды в 2 млн 992 тыс. рублей из кредитов Морведа и 2 млн 48 тыс. рублей из военного фонда, а 13 января 1918 года — ещё одну, 3 млн 450 тыс. рублей на оплату увольняемым рабочим[1237]. Поскольку неизвестно, по какой причине заводы Лесснера стали нуждаться в этих средствах[1238], можно предположить, что М.С. Плотников готовил средства для перевода за границу за счёт этого возглавляемого им общества (тем более, что о наличии до того времени филиала общества «Россия» именно в Копенгагене ничего не известно): аванс от прежнего руководства ОСОГ мог быть прямо присвоен вместе с другими средствами предприятия, а последующие даны уже для покрытия дефицита… Советская история завода прямо обвиняла М.С. Плотникова в том, что он бежал за границу, «прихватив с собой немало ценных бумаг общества», и что к концу ноября в кассе «Нового Лесснера» оставалось всего 100 тыс. рублей[1239]. Знал ли И.С. Плотников о каких-либо финансовых делах своего брата-эмигранта (таковые могли быть сомнительными с точки зрения новой власти, даже если только что предположенная нами схема получения средств и не верна)? Не прикрылся ли он приговором по сравнительно малозначительным обвинениям в коррупции, тогда как был вовлечён в какие-то более серьёзные махинации, по сути уже контрреволюционные?