Высший маг Сакура

Ауры шиноби и самурая постепенно захватывал страх. Если даже один биджу, это проблема из разряда беги, пока можешь, то все девять, да еще слитых в единую сверхсущность, это даже для меня проблема. Видимо все-таки придется мне браться за дело всерьез, ибо Акацуки уже набрали большую часть биджу, не считая незапечатанных.

— Так вот для чего Акацуки собирают биджу.

— Рикуда-сеннин, создал особую технику, чтобы защитить мир от буйства Десятихвостого. Эту технику до сих пор продолжают изучать по сей день.

— То есть? — пронзила Цунаде страшная догадка. Этот человек явно имеет ввиду технику запечатывания биджу в человека.

— Верно. Рикудо-сеннин был первым джинчуурики Десятихвостого. Чтобы защитить мир, он запечатала монстра в своем теле. Однако, сила чакры Десятихвотого была столь страшна и огромна, что после смерти Рикудо она могла разрушить ограждающую печать и вырваться на волю. Поэтому когда срок жизни Рикудо подходил к концу, он, понимая всю ответственность за будущее, разделил силу Десятихвостого на девять частей и рассеял её по миру. Девятихвостый составлял тогда около трети его полной мощи. Тело же монстра он отправил на Луну со помощью техники Риннегана под названием Чибаку Тенсей.

— Так вот что я там чувствовал, когда прибыл на Луну? Знал ли Тонери, что именно он сторожит? Надо бы узнать, — пронзила меня догадка, — Тело Десятихвостого не могло не источать остаточные эманации от своей силы. Пусть чакры в нем и не было, но вот чувствительность мага не то, от чего стоит отмахиваться. А я чувствовал что-то неправильное на Луне.

— Чушь. Ни одному человеку это не под силу, — высказался кто-то из телохранителей Райкаге.

— Став джинчуурики Десятихвостого, Рикудо-сеннин, обрел мощь сравнимую с божественной, — сказал лидер Акацуки. Аура пришельца бурлила от предвкушения и азарта.

— Значит ты собираешь все девять частей монстра, чтобы…

— Да. Я хочу воссоздать Десятихвостого, чтобы потом стать его джинчуурики, — огорошил нас «Мадара». — С его силой, я смогу усовершенствовать свои глаза и наложить на мир невероятное по своей силе гендзюцу, дабы все в мире обрели покой в масштабной иллюзии под названием Бесконечное Цукуеми. Мир, где все будет едино. Мир без ненависти и войн. Мир, где все счастливы, и никто не обделен. Я объединю мир, сделав единым целым с собой. Это и есть мой проект Глаз Луны.

— Пошел ты нах*й. Я не отдам мир, такому как ты! — взревел Райкаге, чья мощь вырывалась целым столбом из чакры, объятой молниями. Смотрелось просто классно.

— Мир под иллюзией, не более чем обман, — спокойно сказал Гаара. Чей песок потихоньку подбирался к месту, где сидел «Мадара». Окружая со всех сторон, дабы не дать ему и тени шанса на побег.

— Кому нужен мир, где нет местам мечте и надежде? Это лишь бегство от реальности, — крикнула Мизукаге, скручивая в источнике невероятное количество чакры.

— Ты хочешь лишь подмять мир под себя. Это же чистый эгоизм, а эта идея лишь прикрытие, для твоих планов, вставил свои пять копеек Цучикаге.

— Надо же, Пять Каге впервые едины в своем решении. Ладно, мой ультиматум таков. Отдайте мне Треххвостого, Восьмихвостого и Девятихвостого. В противном случае будет война.

— Я не отдам тебе своего брата. Будь ты хоть самим Рикудо. Пошел нах*й, ублюдок!

— Я не отдам тебе Наруто! — поддержала его Цунаде.

— В моих руках объединенная мощь пяти биджу. Вам ни за что не одолеть ни меня, ни мою организацию. Мы можем в любой момент атаковать любую скрытую деревню и оставить после себя руины. Коноха и Кумо, первые на очереди. Мне подчиняется владелец Риннегана, а также пришедший из небытия один невероятно могучий ниндзя.

— Надежда умирает последней.

— Прекрасно. В таком случае, я объявляю четвертую мировую войну шиноби.

— Четвертую мировую войну⁈ Ты в своем уме? — побледнел Цучикаге. Видимо за свою жизнь тот пережил немало стычек и как минимум одну-две войны. К сожалению, войны между странами здесь далеко не редкость. В любо случае Треххвостого я не отдам. Обломится все.

— Да будет так. В следующий раз мы встретимся на поле боя, — сказал: «Мадара», закрутившись в пространственной воронке. Я кинул в его «успокоение пространства», но оно не сработало как должно. Лидер Акацуки успел смыться.

В разгромленном помещении, стояли сильнейшие шиноби своего времени и злобно сверлили взглядом место, откуда исчез лидер Акацуки. Похожую на венерину мухоловку сущность наполовину испепелила Мизукаге. Попал под горячую руку. Правда в исполнении этой Каге горячая рука была слишком горячей.

— Ну что? Долго мы будем просто стоять или начнем хотя бы обсуждать произошедшее? — задал я риторический вопрос, поигрывая посохом. Цунаде спокойно села на уцелевший стул и стала что-то обсуждать с Тензо. Большинство взглядов скрестились на мне. Вид Цучикаге был такой, будто я сморозил жуткую глупость. Райкаге, не успев остыть после встречи с лидером Акацуки и поэтому быстро нашел новый раздражитель в моем лице.

— Слышь, сопляк, тебе вообще слова никто не давал.