Высший пилотаж (СИ)

"Homo sovjetikus" верил в то, что буржуазное потребительство - это плохо, а социалистический аскетизм - это хорошо. Советский человек верил, что пострадает еще немного и догонит-перегонит обреченно стоящего на краю пропасти капиталиста. А уж тогда оттянется вволю!

Золотые унитазы (опять же по Ильичу) и все такое прочее войдут в его жизнь так же легко и свободно, как чайник со свистком и трехпрограммный радиоприемник "Маяк".

Или, быть может, солдат в Великую Отечественную шел на смерть с именем кровопийцы на устах вдумчиво и осмысленно? Надо быть на месте этого солдата, чтобы понять, что он чувствовал в тот момент. Он был охвачен ужасом перед встречей с теткой с косой и вбивал в себя веру, что гибнет не зря.

Открытые сегодня письма домой безусых восемнадцатилетних бойцов, не познавших радостей Жизни и Любви, сквозят отчаянием и ненавистью к бросившим их в огненный котел "отцам-командирам".

***

Вера в Иисуса основана на вере, и только на ней. Мы не видели Его, не наблюдали совершаемых Им чудес. Апостолы видели и наблюдали. И, тем не менее, Фома Близнец сомневался до последнего, пока не увидел на руках Его раны от гвоздей и не вложил в них перста. И только тогда поверил. И за эту веру был пронзен пятью копьями.

Современники видели Его и были свидетелями творимых Им чудес. Одни поверили в Него, другие - нет. Уверовавших было несть числа - христианство распространялось с неимоверной скоростью и силой.

Мы не видели и не свидетельствовали. Мы или верим в то, что Он жил, творил, воскрес и вернется спасти нас, или не верим.

***

"Блаженны невидевшие и уверовавшие".

***

Бога нельзя познать, постичь, объяснить. В Него можно только верить.

ВЗЫСКАТЕЛЬНЫЙ КИОСКЕР

В подземном переходе метро "Пушкинская" выстроились в шеренгу киоски. Один из них ("Минипорт") со взыскательным киоскером на борту торгует "флешками" (картами памяти для компьютера).

Взыскательный киоскер в обличии постбальзаковской дамы восседает на жеваном табурете, словно конная статуя маршала Жукова на Манежной площади, теребит рыжий парик и бубнит под нос матерные частушки.

- Что Вам от меня нужно?! - изображает она штормовое предупреждение.

Вынужденно прогибаюсь к окошку и блею.

- Да не-е-е-э-э-т, от Вас лично мне ничего не нужно, просто я хотел...

- Прежде чем хотеть, думать надо! Все чего-то хотят, а вот чего, не знают. Потому и живем, как Бармалей!

Покрываюсь красными пятнами и трепещу.

- При чем тут Бармалей?

Взыскательный киоскер негодует и срывает парик, обнажая мраморную лысину с поперечным розовым шрамом.

- Вы еще чего-нибудь поумней спросите! Не увиливайте от моего прямого вопроса: чего Вы хотите?!

Выпрямляюсь, делаю глубокий вздох, скрючиваюсь и дую в окошко.

- Мне нужна "флешка", дополнительная память, вот эта, емкостью 4 гигабайта за 500 рублей.

- Ишь чего захотел! - взыскательный киоскер возвращает парик на место, подкрашивает губы зеленой помадой, тут же слизывает ее копченым языком и вопит.

- Тебе что, своей памяти не хватает!? Вот потому так и живем, точно оловянный солдатик! Кругом одни склеротики! Дополнительную память всем подавай! Не страна, а сборище недоумков! А еще хотят модернизировать...

В ужасе отшатываюсь от киоска со взыскательным киоскером у руля. Не нужна мне больше дополнительная память.

ВИНСЕНТ И ПОЛЬ

- Ну что, Винсент, думал ли ты, что твой "Портрет доктора Гаше" уйдет с молотка на аукционе "Christie" за 82,5 миллиона долларов? - Гоген хлопнул друга по плечу и освежил стаканы неизменным "Аbsinthe".

- Конечно нет, откуда я мог знать об этом в 1890-ом? - Ван Гог пригубил ядреной настойки и на его глазах выступили слезы. - Это был один из моих последних холстов. Ведь я изваял его за месяц до смерти, такой никчемной и дурацкой, как, впрочем, и вся моя жизнь.

- Да ты что такое несешь! - Поль рассек ладонью воздух. - Ты же величайший! Твои работы выставлены в крупнейших музеях мира и украшают частные коллекции, а цены на них и вовсе заоблачные.

- Ну и что? Ты не менее признанный. Но тоже после смерти. А что мы с тобой имели тогда? Долги и презрение родичей, которые потом, после нашего ухода в мир иной, когда наши картины раскрутили, взяли да и обогатились на них за здорово живешь. Где справедливость? - И Винсент махом осушил бокал с вулканической влагой.

Поль последовал примеру друга и весомо пробасил.

- Ну, посмертная слава - тоже вещь неплохая. Не каждому выпадает.

***

Иногда, раз в двадцать лет, небеса в виде исключения разрешают друзьям свидание на денек-другой в окрестностях бренного мира, и духовные субстанции художников, невидимые живому глазу, все более и более поражаются своей растущей популярности и зашкаливанию цен на отвергнутые при их жизни полотна.

Друзья пьют "Аbsinthe" и всякий раз говорят об одном и том же. Винсент больше ни разу не бросит стакан в Поля, а когда наступает пора прощаться, он произносит неизменное "La tristesse durera toujours" ("Печаль будет длиться вечно" - франц.), и они расстаются до лучших времен.

ВЛЮБЛЕННАЯ В ФЕДЮ

Я думал, что она улыбается мне. Я ошибся. Она смотрела сквозь меня на своего любимого Федю. Она светилась ему.

***