Выстрел

— Обычно мои услуги стоят очень дорого. Вот почему я иногда позволяю себе оказывать их бесплатно.

— Я мог бы платить вам пять долларов в неделю как ренту.

Нейбур неуверенно улыбнулся.

— О нет, я так не хочу, — возразил он. Воцарилось общее молчание.

Оно продолжалось десять томительных минут. Данута вытянул длинные нога, открыл портфель и принялся изучать бумаги, которые разложил на коленях. Мейсон прикрыла глаза, казалось, она спит. Нейбур смотрел в пустоту. Все трое привыкли ждать. Как и сам Ричер. Он тринадцать лет был военным полицейским. «Торопись и жди» — вот девиз людей этой профессии. А вовсе не «Помогай, охраняй, защищай». Ричер сосредоточился на созерцании электронных пульсаций медицинских приборов, и время пошло быстрее.

Григор Лински развернул машину, теперь он наблюдал за входом в больницу через зеркало. Может быть, ему стоит заключить пари с самим собой, что в ближайшие шестьдесят минут ничего не произойдет. Не меньше шестидесяти, но не больше девяноста. Затем он задумался о том, что ему делать, если они выйдут не одновременно. Кого упустить, а за кем продолжать слежку? В конце концов Лински решил, что поедет за человеком, который выйдет один. Скорее всего, это будет бывший военный. Адвокаты и врачи вернутся в офис. Они вполне предсказуемы, в отличие от этого солдата.

Хелен провела в палате Джеймса Барра пятнадцать минут. Она вышла и сразу направилась к ожидавшим. Все посмотрели на нее, а она кивнула Мэри Мейсон.

— Ваша очередь, — сказала Хелен.

Мейсон встала и поспешила по коридору к палате. С собой она ничего не взяла. Ни портфеля, ни блокнота, ни ручки. Ричер дождался, когда дверь палаты закроется, а потом молча откинулся на спинку стула.

— Мне мистер Барр понравился, — поделилась Хелен, ни к кому конкретно не обращаясь.

— И как он? — спросил Нейбур.

— Чувствует слабость, — сказала Хелен. — Барр сильно пострадал. Словно попал под грузовик.

— Он в сознании?

— Речь у него вполне разумная. Однако он ничего не помнит. И мне не кажется, что он симулирует.

— Сколь значителен провал в памяти?

— Не могу сказать. Он помнит, как слушал репортаж о бейсбольном матче. Возможно, игра состоялась па прошлой неделе или в прошлом месяце.

— Или в прошлом году, — добавил Ричер.

— Он согласился, чтобы вы его представляли? — спросил Данута.

— На словах, — ответила Хелен. — Барр ничего не может подписать. Ему надели наручники и приковали к кровати.

— Вы познакомили его с обвинениями и уликами?

— Я должна была это сделать, — сказала Хелен. — Он спросил, почему я считаю, что ему необходим адвокат.

— И?

— Барр пришел к выводу, что он виновен.

Некоторое время все молчали. Алан Данута закрыл свой портфель, снял его с колен и поставил на пол. А потом сел совершенно прямо. Все это он проделал одним быстрым и плавным движением.

— Добро пожаловать в «серую зону», — сказал он. — Именно оттуда и появляются все хорошие законы.

— Для нас в них сейчас нет ничего хорошего, — возразила Хелен. — По крайней мере пока.

— Мы не можем допустить, чтобы Барр попал под суд. Он получил серьезные ранения из-за недосмотра государственных служащих, а теперь они хотят судить его по серьезному обвинению? Нет, я так не думаю. Он же не помнит того дня, о котором идет речь. Как он может защищаться?

— Мой отец устроит скандал.

— Естественно. Мы будем вынуждены ему противодействовать. Нам придется обратиться в федеральный суд. В любом случае есть «Билль о правах». Федеральный суд, затем апелляционный, потом Верховный. Таков порядок.

— Это длинный процесс. Данута кивнул.

— Он займет года три, — сказал он. — Если нам повезет. Наиболее близкий прецедент — Уилсон, его дело разбирали три с половиной года. Почти четыре.

— И у нас нет никаких гарантий, что мы одержим победу. Мы можем проиграть.

— Когда начнется процесс, мы постараемся сделать все, что в наших силах.

— У меня нет для этого необходимой квалификации, — сказала Хелен.

— В интеллектуальном плане? Я слышал совсем другое.

— Тактически и стратегически. И материально.

— Существуют объединения ветеранов, которые могут оказать финансовую помощь. Мистер Барр служил в армии США, не будем об этом забывать. И служил с честью.

Хелен ничего не ответила, лишь взглянула в сторону Ричера. Тот промолчал, отвернулся и посмотрел в стену. Он думал: неужели этот парень опять не будет наказан за убийство в Эль-Кувейте?

Алан Данута зашевелился на своем стуле.

— Есть и другой вариант, — сказал он. — Не слишком вдохновляющий с точки зрения законности, но он существует.

— Что вы имеете в виду? — спросила Хелен.

— Предложите вниманию вашего отца историю с кукловодом. При таких обстоятельствах половина выигрыша лучше, чем ничего. К тому же кукловод — это лучшая половина.

— А он согласится?

— Вы наверняка знаете своего отца лучше меня. Будет очень глупо с его стороны, если он откажется. Тогда ему предстоят трехлетние апелляции, прежде чем мистер Барр предстанет перед судом. И любой прокурор, который чего-то стоит, постарается добиться большего.

Хелен вновь посмотрела на Ричера.