Выстрел

- Юрка… Господи, какое счастье, что ты живой! – тихо сказал Денис и почувствовал такое облегчение, будто руки, до сих пор крепко сжимавшие его плечи, вдруг убрали…

«Это действительно счастье… - мысленно откликнулся Юрка, - и то, что ты наконец пришёл!»

Монотонно пищал какой-то прибор.

- Как ты? – спросил Денис.

- Отвратительно, - усмехнулся Юрка, - лежать неудобно, и вообще всё болит! Денис, забери меня отсюда, а?

- Обязательно… Блин, ну ты меня вчера напугал!

Юрка помолчал, не сводя с Дениса внимательного взгляда. А Денис всё не мог понять: вот они, такие родные, Юркины глаза, искрятся в них привычные радостные огоньки, но всё же… Всё же они какие-то немножко другие. Будто из другого мира… Оттуда…

Юрка спросил уже серьёзно:

- Как мама, Денис?

- Нормально. Я ей позвонил вчера. Сказал, что у тебя аппендицит, чтобы её не пугать… Сегодня жди.

Сзади был подоконник. Денис прислонился к нему. Осмотрел палату:

- Как у вас тут…

- А то! Всё на высшем уровне… - откликнулся друг и замолчал. Поморщился и снова посмотрел на Дениса.

- Динь, - сказал он уже чуть слышно, - знаешь, я ведь вчера хотел тебе сказать…

- Что, Юрка? – Денис почувствовал, как вдруг сбилось с привычного ритма его сердце.

- Ты говорил мне про Славку. Динь, я видел его. Я знаю, где он.

- Что? – с замирающей радостью переспросил Денис.

Глава 19

Разбитая лампочка

Бах! Она взорвалась неожиданно, и в комнате сразу стало темно.

- Доигрался? – спросил Антон у Славки, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-нибудь.

Нырнул в тёмный проем двери, зажёг свет в коридоре. Крикнул оттуда брату:

- Стой и не ходи никуда. А то напорешься на осколки!

На кухне где-то должен был быть фонарик… Так, кажется в нижнем шкафчике, в большой коробке с разными мелочами. Нет его там! Куда его опять мама переложила?! Вечно, когда что-нибудь понадобиться, не найти…

Зато он увидел лампочку. Открыл коробку, посмотрел на вольфрамовую спиральку – целая. Покрутил в пальцах разъём – вроде узкий, должен подойти. Захватил из кухни табуретку, надел в коридоре шлёпанцы…

Славка виновато сопел. Ну и пусть дальше сопит! Говорил же, говорил он ему, что пистолеты с пульками – на улице, а если уж так приспичило, то пусть целиться в ковер, от него они не будут отлетать рикошетом! Нет, ему, видите ли, захотелось попасть вон в ту маленькую дырочку в верхней дверце от шкафа… Балда! «Выброшу на фиг все пистолеты! Это уже вторая лампочка!» - скакали в голове сердитые мысли. Табуретка, конечно же, оказалась низкой – не достать. И, как назло, остальные две лампочки тоже перегорели.

Никогда раньше он так не сердился на брата. А сегодня – вот… Целый день Славка ходил как недоваренный пельмень и только под вечер достал этот пистолет, и стал играться… Вот зачем, спрашивается? «Выброшу всё!» - снова подумал Тошка, с грохотом двигая стол под люстру. Славка молча стал помогать.

- Не надо, - сказал Антон, - лучше выключатель нажми, я сейчас буду вкручивать. Забрался на стол, встал на цыпочки. Нет, не дотягивается он до патрона! Слез, взял табуретку, поставил на стол, стараясь не думать, как хорошо отсюда он может свалиться… Ну, так удобнее: нащупал патрон, аккуратно вставил в пазы лампу, стал медленно и осторожно крутить по часовой стрелке.

- Включай! - приказал он Славке. Щелкнул выключатель, и от неожиданного света Антон заморгал и чуть не полетел вниз. Ойкнул, осторожно слез, посмотрел на усыпанный блестящими капельками осколков ковёр, перевёл взгляд на Славку.

- Что смотришь? Теперь ещё убирать надо… Веник неси! И тапки одень!

Славка шмыгнул носом и ушёл за веником. Молча и неумело стал подметать осколки.

- Давай, - сказал Антон, - сядь на диван, чтобы не мешать.

Крупные стёкла он собрал руками, а мелкие стал подметать. Ещё и пылесос не работает… Что ж за день сегодня такой? Тошка пыхтел над веником, Славка молчал. «Может у соседей пылесос попросить? Или щетку взять, так я до утра буду собирать… - устало подумал он, - сейчас ещё мама вернётся, и будет нагоняй. Ну и пусть…».

…Тошка последний раз провёл по ковру, внимательно осмотрев хитрый узор: не притаились ли там опасные капли? Выбросил осколки в ведро, отряхнул ладони и подошёл к Славке. Братишка сидел, поджав колени к груди, и ковырял пальцем круглую пуговицу в диване.

- Славка… - позвал его Антон. Тот поднял на него потемневшие от обиды глаза. Потом снова уставился на пуговицу.

- Славка! Ты чего надулся? – Тошка осторожно убрал его руку от дивана, покачал её, - не сердись! Славка помолчал секунды три, потом сказал тихо:

- Антон… Я же нечаянно.

- Ну… Я понимаю.

Славка вдруг заплакал. Сразу. Крупные капли расползлись тёмными пятнами на синих шортиках… Славка любил лето, и, когда оно заканчивалось, не вылазил дома из летней одежды. Тошка покосился на острые коленки, перевел взгляд на лохматый одуванчик отросших волос.

- Да ты что, из-за лампочки так расстроился? Славка, да ну её!