Выстрел

— Ты даже не представляешь насколько.

Он наклоняется, выключает плиту, затем поднимает подол платья. Опускаясь между ног, я чувствую, как он жадно вдыхает мой аромат возбуждения.

— Бл*дь, мне так нравится, как твое тело реагирует на меня, — говорит он, перед тем как жестко сорвать с меня трусики; кружевная ткань небрежно свисает с одного бедра.

Мои руки сжимают волосы Деклана, притягивая его только сильнее, раздвигаю ноги шире для него. Я опускаю взгляд и вижу, как он жадно смотрит на мою киску.

— Ты чертовски красива, — заявляет он, поднимая взгляд своих зеленых глаз. Затем он ласково проводит по внутренней стороне бедра, лаская кожу кончиками пальцев, проводя нежно по клитору, затем толкается в меня двумя пальцами, тихо продолжая говорить: — Это…

— Мм… — это все, что я могу сказать, когда он начинает медленно двигать пальцами внутрь и наружу.

— Это потрясающе красиво, — срываются слова с его губ, когда он двигает пальцами.

Я сильнее сжимаю его волосы в кулаках, перед тем как выдохнуть горячий стон. Он не отводит от меня глаз, в глубине которых бушует пламя, пока неспешно трахает меня пальцами.

— Тебе нравится, когда я трахаю тебя? Когда мои пальцы в тебе, когда мой член в твоей киске?

— Да, — отвечаю я.

— Эта киска моя. Ты — моя.

Я издаю стон одобрения, когда он выскальзывает из пульсирующей от жжения киски, затем проводит большим пальцем по клитору, нежно кружа по чувственной плоти. Проводя пальцами до сердцевины лона, он толкается ими, надавливая на чувствительную точку внутри, отчего тело опаляет волна сильного возбуждения. Я теряюсь в своих ощущениях, когда его рот приникает в жадном поцелуе к моей киске, я полностью повинуюсь ему, позволяя делать все, что ему заблагорассудится.

Ровной поверхностью языка он продолжает ласкать и массировать клитор, атакуя, нежно поглаживая раз за разом, затем резко ударяя по нему, подводя меня к краю наслаждения, я почти рассыпаюсь на части от потрясающих ощущений, когда вдруг он кусает меня.

— ЧЕРТ! — шиплю я, когда мое тело содрогается от боли, я хочу податься назад, но он хватает меня за запястья, удерживая силой. Он сразу заменяет жесткий укус нежными ласками языка, снова и снова нежно проводя по трепещущему твердому клитору, стирая грани боли, перемешивая их с наслаждением.

Нежность, которую он мне дарит после жестких прикосновений, заставляет меня жаждать большего, жесткого отношения, перебрасывает меня через край, заставляет изнывать. Затем Деклан говорит хриплым голосом, искаженным от желания:

— Скажи мне, что ты хочешь большего!

— Да… дай мне это.

— Скажи, что ты хочешь, попроси меня.

— Ты прекрасно знаешь, что я хочу этого!

— Скажи мне! — настаивает он.

— Укуси меня!

— Попроси меня, — выдыхает он. — Умоляй меня.

Я толкаюсь бедрами к его лицу, практически всхлипывая от желания, которое словно огонь проносится по моим венам, смешиваясь с кровью.

— Пожалуйста, Деклан. Укуси меня и затем убери боль. Я хочу чувствовать это.

С тихим стоном он исполняет мою просьбу.

— Хорошая девочка, — ласково одобряя мои действия, он расстегивает молнию на джинсах, выпуская свою мощную эрекцию.

— Твоя девочка, — всхлипываю я, когда он снова накрывает ртом мою киску.

Я не могу отвести от него взгляда и смотрю, как он поглаживает член, пока трахает меня языком.

ГЛАВА

Беннетт был дома несколько недель, тем самым мешая мне свободно видеться с Декланом. Я должна была придумывать нелепые причины, чтобы выбраться из дома. Поэтому я лгала, будто журнал «Чикаго» назначил мне еще одну встречу, и меня ждет редактор для обсуждения статьи, или что я провела весь день в спа или за шопингом. Я говорила все, что могла придумать.

Мы с Декланом проводили большую часть времени на его яхте. Когда я нахожусь с ним, больше ничего не существует — я счастлива и довольна. Я знаю, что совершаю огромную ошибку, чем больше провожу с ним времени, тем больше открываю сердце, и тем больше влюбляюсь в него. Но ничего не могу с собой поделать. Он пылкий, потрясающий, притягательный, совершенно поглощающий. Когда я не с ним, я хочу быть с ним. Все эти дни я едва могла продержаться час без разговора с ним. Настолько сильно я жаждала его. По этим причинам я откладывала встречи с Пиком.

Я боялась рассказать ему правду о том, что между нами происходит, поэтому в первый раз мне пришлось солгать. Прошел почти месяц с нашей последней встречи. Пока Беннетт работал, а Деклан весь день был на встречах, обсуждая приобретение земли в Лондоне для нескольких построек, я рискнула и поехала встретиться с Пиком. Обычно я ждала, когда Беннетт уедет из города, но в сложившихся обстоятельствах я чувствовала, что его нужно проверить.

Место пропахло его гвоздичными сигаретами, такой знакомый для меня запах, единственный, при котором я ощущала комфорт. Но теперь самым приятным стал запах сладкого утреннего дождя и цветков лотоса.

— Четыре недели, Элизабет, — равнодушно говорит Пик, сидя на диване. Его недовольство не удивляет меня, когда я подхожу и сажусь возле него.