Выстрел из бумажного пистолета

– А можно узнать, по каким делам вы приехали в Питер? – загорелись глаза у «моего» Вовы. – Дело раскрываете?

Озаренная прожекторами такого повышенного внимания со стороны молодых людей, Таисия отставила прочь тарелки, промочила гортань винишком, выпятила грудь колесом и ее понесло, как телегу по ухабам. Парни слушали ее, раскрыв рты и позабыв про свои колбаски с пивом. По словам Таи, приехали мы в Питер по особому заданию, а именно, выследить наемного убийцу, которому заказывают исключительно звезд шоу-бизнеса, и мы должны предотвратить неминуемое убийство одного «очень, очень известного человека», имя которого мы не можем разгласить. Нет, не можем, и не просите. Даже не умоляйте, не поможет.

Потрясенные, покоренные и ошарашенные нашим фальшивым великолепием, парни, казалось, влюбились в нас, а особенно в Тайку по уши.

– Я сейчас, – сказал вдруг Марк и полез из-за стола.

Через пять минут он вернулся… с двумя бутылками шампанского. Увидев это безобразие, я едва не зарыдала в голос, а рука сама собой потянулась к сумке, где лежал флакон алмагеля.

* * *

Благо Тайка скоро выдохлась, и ко второй бутылке шампуни впала в сентиментальную меланхолию.

– Представляешь, Марик, – она пристроила ему голову на плечо, – а я ведь замуж выхожу.

– Когда? – расстроился Марик.

– Да вот буквально завтра, – широким жестом Тайка свалила со стола вазочку с салфетками, и Вова полез под стол ее доставать.

– Любишь его?

– Да какая там любовь, один голый расчет! – бахнула кулаком по столу нежная дева. – Он миллионер… нет, миллиардер! У него Ходорковский денег хотел занять, чтобы из тюрьмы выкупиться!

И я поняла, что нам пора уходить. Рядом с Казанским собором я заприметила железнодорожные кассы, вот куда нам надо было направляться, и чем быстрее, тем лучше. Но как донести эту светлую мысль до Таисии Михайловны? Вот это был вопрос…

К счастью Тая не была бездонной, не прошло и получаса, как ей захотелось в туалет, и я с радостью вызвалась ее сопроводить. Как только Таюха переступила порог дамской комнаты, я схватила ее за грудки и потребовала немедленно взятия себя в руки.

– Да дай ты мне хоть раз в жизни расслабиться в компании приятных мальчиков! Не порти мне удовольствие!

– Нам пора идти за билетами и возвращаться в Москву!

– Да не хочу я ни в какую Москву, мне и тут хорошо! Пусти меня! Пусти, кому сказала!

Она вырвалась, пошатываясь, отправилась в кабинку и с грохотом захлопнула за собой дверцу. Ситуация стремительно выходила из-под контроля… Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, возвращая себе самообладание, потом зачем-то вымыла руки и пристально посмотрела на себя в зеркало.

– И долго ты собираешься оставаться тут? – железным голосом поинтересовалась я.

– В сортире?

– В Питере!

– Ну не знаю, с недельку, наверное, точно.

– В таком случае, я уезжаю сама, и заниматься дальнейшем расследованием буду тоже без тебя. А еще подруга называется!

– Сена, – вылезла из кабинки змеюка, – ну неужели нельзя…

– Не сейчас, Тая, не сейчас, кто знает, может быть действительно человек в опасности и в наших силах его спасти, а мы тут будем сидеть и пьянствовать. Сама подумай, как это ужасно со стороны выглядит.

Тая добросовестно задумалась. Потом вздохнула и пробормотала:

– Хотя бы денек, уедем завтра, а?

– Сегодня. Можешь пойти пока допьянствовать, а я схожу за билетами. Договорились?

Надувшись, как пузырь дождевой, она нехотя кивнула. Господи, когда ж сдохну…

Вернувшись в зал, я не стала присаживаться за стол, не смотря ни на какие уговоры наших кавалеров, а взяла деньги, паспорта и пошла в кассу. Сквозь низкие серые тучи проглянуло солнышко, Невский приободрился, народ высыпал из магазинов, кафешек и устремился пестрыми потоками. Я слилась с народом и, к сожалению, ощущая себя уже отъезжающим гостем этого прекрасного города, вошла в здание железнодорожных касс.

Выстояв небольшую очередь, я купила два билета на десять часов вечера. До свиданья сумеречный Питер, да здравствует пыльная Москва.

Глава двадцать вторая

С большим трудом вытащив Таю из ресторанчика, я запихала ее в такси, помахала рукой погрустневшим кавалерам и мы покатили в гостиницу.

В номере я настоятельно рекомендовала Тае холодный душ, она отказалась в грубой форме, тогда я схватила это чудовище в охапку и потащила в ванную. Чудовище упиралось, сквернословило, но все-таки мне удалось сунуть ее голову под ледяную струю.

– А-а-а-а! – завопила Таисия Михайловна нечеловеческим голосом. – Я тебе этого никогда не прощу, пипа ты суринамская!

Пипа, так пипа, зато в дороге мне не придется возиться с впавшей в меланхолию пьянчугой. Процесс вытрезвления занял довольно много времени, одежда Тайки намокла так, что можно было купаться не раздеваясь, в конце концов, она раздраженно заявила, что согласна добровольно принять освежающий душ.

– Точно? – не верила я.

– Абсолютно! Можешь убираться отсюда, садистка!

Не без тихой радости я покинула ванную, но тут же раздалось повелительное:

– Сена!

Я приоткрыла дверь ванной комнаты.

– Что?

В меня полетел ком мокрой одежды.

– Приятного вам омовения, барыня.