Выстрел на Большой Морской

Утром второго марта в кабинет Благово пришёл рослый осанистый господин в элегантной нанковой тройке. От него резко пахло туалетной водой, усы были подозрительно черны, на волосах — накладка. Словом, типический саврас, профессиональный дамский угодник в возрасте. Крашеный господин оказался управляющим двором великого князя Николая Николаевича Младшего.

Павел Афанасьевич расспрашивал его более получаса. Управляющий (фамилия его оказалась Шлаубах) выказал себя человеком неглупым и весьма осведомлённым обо всех тайнах своего августейшего патрона. Выяснилось в частности, что с мадам Оржевской князь расстался ещё осенью и без всяких скандалов; что сейчас он тайно встречается с женой Половцова, и что в ночь убийства на Большой Морской его высочество находился в своей постели. И совершенно определённо никуда не отлучался.

Благово и не сомневался, что великий князь сам в Макова не стрелял. Картина, как огромного роста гусарский полковник, гремя саблей, в полночь крадётся с револьвером в дом бывшего министра, могла только позабавить. Но при своём характере Николай Николаевич не остановился бы кого-нибудь нанять на эти цели. Поразмыслив, Благово решил отработать версию до конца и поехал на Офицерскую, 26, в сыскное.

Статский советник Виноградов принял коллегу настороженно.

— Нашли что в бумагах? — издалека начал Павел Афанасьевич.

— А… — махнул рукой Виноградов. — Чуть не до утра просидел, семь пудов свечей извёл, и всё без толку. Одна галиматья.

— Вы, конечно, заметили отсутствие на халате у Макова порохового нагара?

Главный сыщик столицы осёкся, несколько секунд молча смотрел на Благово, потом ухмыльнулся:

— Смешно было бы с моей стороны предполагать, что это ускользнёт от вашего внимания… Да, я сие тоже заметил!

— Получено высочайшее повеление разыскать убийцу. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

— Понятно. Чем могу помочь?

— Сведениями, бесценный Иван Александрович. Кто из известных вам преступников, находящихся ныне на свободе, способен на такую ловкость?

— Хгм… Проникнуть ночью в густо населённую квартиру, застрелить хозяина, подделать самоубийство и скрыться незамеченным. Высший сорт работа! Я знаю только одного человека, которому такое по силам.

— Сашка-офицер?

— Всё-то вы знаете, Павел Афанасьевич, — уважительно произнёс Виноградов. — Он, стервец, кто же ещё! Но именно у него и алиби, потому, как данный мазурик уже две недели сидит здесь, в Казанской части, на одном с нами этаже.

— На чём-то попался?

— Подозревается в ограблении квартиры Охотниковых.

Сашка-офицер представлял из себя весьма незаурядную личность. Звали его по паспорту Александр Беклемешев, и в молодости он действительно носил погоны. В чине поручика Сашка принял участие в Ахалтекинской экспедиции 1879 года, закончившейся для нас, как известно, порядочной трёпкой. Прикомандированный к ракетной сотне, он участвовал в знаменитой «косой атаке», когда сотня лихо прорубилась сквозь полчища туркмен и прикрыла затем отход всего отряда. Владимирский крест с мечами и бантом украсил грудь храброго поручика. Затем, однако, у него начались недоразумения с законом. Видимо, Беклемешеву было скучно жить обычной жизнью. Такие люди хороши для войны, но плохо годятся для повседневного существования… После нескольких тёмных историй и последовавшего затем суда чести поручик вышел в отставку. Умный, смелый, очень хладнокровный и до безумия дерзкий, повидавший много крови — он стал наёмным убийцей.

Этот вид преступлений в России, слава Богу, отсутствует — в отличие, скажем, от Италии или САСШ. Ну разве что купчиха наймёт приказчика задушить стареющего мужа, чтобы пожить наконец вольготно и при деньгах… Такие проступки легко раскрываются и незадачливый наёмник оказывается в Нерчинском каторжном районе. Не то оказался Сашка-офицер! Он применял свои таланты очень редко и за большие деньги. Артист! Сыскная полиция подозревала его в трёх убийствах, но ничего не могла доказать. Особенной дерзостью отличалось последнее, в восемьдесят втором году. Некий граф Кушелев шёл себе спокойно по Певческому мосту, как вдруг его нагнал замотанный в башлык всадник на прекрасном аргамаке, застрелил с седла и ускакал. Средь бела дня и прямо под окнами Зимнего дворца.

Да, такой человек мог прикончить Макова в его собственном кабинете и незаметно удалиться. Похоже, на сегодня он один такой в столице. И у него алиби — сидит вон за той стенкой.

Удовлетворённый услышанным, Благово откланялся и вернулся к себе на Фонтанку. Доложил Плеве, что версию с великим князем можно исключить, и затем около часа просидел с Лыковым. Откомандированный из летучего отряда в его распоряжение, Алексей был очень этим доволен. Павел Афанасьевич подробно рассказал ему всё дело и поручил съездить в Москву к рогожцам. Подытожил так: