Выстрел на окраине

Серая овчарка, потыкивая носом, обошла большой круг, там, где, по словам потерпевшей, ее встретили грабители, злобно зарычала. Отпустив натянутый поводок, младший лейтенант бросился за собакой. Вслед за ним побежали двое сотрудников райотдела. Собака вела в сторону, противоположную той, откуда приехала опергруппа; в тишине, удаляясь, стучали сапоги милиционеров.

— Петрова нет, — пожалел Чугаев, глядя им вслед. — Молодой этот...

— Маркин у нас прошлый раз хорошо сработал, — с надеждой в голосе заступился капитан Лобов. — И собака хорошая.

— Все это напоминает историю со сберкассой, — негромко сказал Бухалов. — Вооруженная группа.

— Очень возможно, — кивнул Чугаев, наблюдая, как работник научно-технического отдела фотографирует место происшествия и труп Александрова.

Женщина зябко куталась в брезентовый плащ сторожа, вздрагивала.

— За что? За что? — потрясенно спрашивала она. — Ну, взяли вещи, раздели. А за что человека?

— Пройдите в машину, сядьте, — мягко сказал капитан Бухалов; ожидая, пока кончится фотографирование, капитан стоял в стороне, тихонько покашливал и раздумывал над тем, что рассказала потерпевшая. Только сейчас, при свете фар, он заметил, что женщина была в одних чулках, без туфель.

— Тепло, — равнодушно отозвалась она. — Это изнутри колотит...

Последний раз вспыхнул рефлектор. Можно было приступать к осмотру.

Чугаев, капитан Лобов и Бухалов подошли к трупу, внимательно оглядели его. Ладонь левой руки у Александрова была в крови: он, должно быть, схватился за грудь, последним инстинктивным движением прикрывая рану, и, упав на спину, бессильно откинул руку.

Пальцы на правой руке были сведены, точно пытались схватить что-то. Офицеры тотчас поняли и этот выразительный предсмертный жест — кобура на ремне была открыта, из нее торчал наполовину вынутый тяжелый «ТТ». Пока все это совпадало с показаниями потерпевшей: возвращаясь с участка, Александров услышал крик женщины, выбежал из-за угла и, расстегивая на бегу кобуру, крикнул: «Стой!» Вынуть пистолет он не успел: грохнул выстрел, Александров упал навзничь. Закрыв глаза, женщина пронзительно закричала, а когда немного опомнилась, вокруг никого не было...

— Квартиру просил сменить, — удрученно вздохнул капитан Лобов, оглядываясь на труп. — Вот и сменил...

— Квартиру нужно помочь сменить, — жестковато отозвался Чугаев. — Осталась семья!

Машина развернулась, полоса света сдвинулась влево, только самой кромкой касаясь трупа Александрова. Освещенным теперь было то место, где действовали грабители. Работник НТО снимал наиболее сохранившиеся следы, хотя на твердой почве они были почти неразличимы; Бухалов, двигаясь в потоке света по прямой от машины, внимательно осматривал дорогу. Он нагнулся, что-то поднял, понюхал, быстро подошел к Чугаеву.

— Вот.

На его узкой длинной ладони лежала короткая медная гильза, едва заметно прикопченная по краям.

— Калибр девять миллиметров. «Парабеллум».

— Да, «парабеллум», — подтвердил Чугаев. — Утром запросите официальную справку экспертизы.

Начинало светать. В смеси желтого электрического света и серого предрассветного воздуха молодое лицо женщины казалось зеленым, измученным.

— Не помню я, сколько их было, — виновато и устало говорила она. — Вроде четверо... Молодые все. Тот, что стрелял, в шляпе был, — это вот помню...

— Вспомните, Афанасьева, — торопливо допытывался Чугаев, — оружие у всех было?

— Трое на меня наставили, потом один стрельнул. — Женщина нервно зевала, виновато повторяла: — Не помню я...

Меж тем младший лейтенант Маркин, намотав на руку конец тонкого кожаного поводка, бежал за Артуром. Овчарка уверенно шла по следу, сердце у Маркина колотилось часто и взволнованно: найду! найду!.. Позади топали сапоги сопровождавших милиционеров.

Артур круто срезал угол, выбежал на асфальт, раздраженно завертелся на месте. По улице проходила троллейбусная трасса, темная от росы.

— След, след! — настойчиво твердил младший лейтенант.

Артур не двигался, и, словно поясняя, в чем дело, мимо, осыпая синие искры, прошла пустая дежурная машина. В зеркальном квадрате окна мелькнула фигура мирно дремавшей кондукторши.

— Все! — горько сказал Маркин подоспевшим милиционерам, слизывая с дрогнувших губ едкий соленый пот.

3

Четвертую ночь Генка ночевал у тетки. Шатаясь от усталости, Бухалов приходил домой на рассвете и, едва успев снять гимнастерку и сапоги, забывался тяжелым, каменным сном. В восемь утра настойчиво трещал будильник, капитан с трудом раздирал красные, словно свинцом налитые, веки, вскакивал, подставлял голову под кран. Ледяная вода возвращала способность мыслить и действовать. Спустя четверть часа Бухалов уже шел в Красногвардейский райотдел милиции.

Бухалов позвонил домой, предупредил Генку, что задержится, и вышел из управления.