Выстрел по фотографии

«Наверное, извращенка», – с тоской подумал он. Вот, блин, вляпался! Зачем он только согласился? Неужели сможет? Одно дело по мишени стрелять, другое – в живого человека. Откуда у него умение стрелять, он не помнил. Он вообще ничего не помнил. Помнит с того момента, как бродил в лесу около железной дороги, как вышел к станции, сел в электричку и доехал до Москвы. Прямо на вокзале он подошел к милиционеру и сказал, что ничего не помнить, не знает, кто он и откуда. Его отправили в психиатрическую больницу. Врачи, обследовав его, сказали, что, кроме гематомы на голове, он абсолютно здоров и в прекрасной физической форме. Его никто не разыскивал, и он не представлял, что будет делать, когда его выпишут. В больнице он познакомился с Черепом, который приходил навещать братана, лечившегося от наркомании. Один раз Череп пересказывал содержание одного боевика, где герой очень метко стрелял. Он внимательно слушал, в сознании что-то щелкнуло, и он неожиданно сказал – Я это умею.

– Что? – Не понял Череп.

– Мне кажется, я умею стрелять. –

Череп договорился с дежурным врачом, отпустить его на выходной, и повел в тир. Там он легко выбил все мишени, вызвав восхищение окружающих. Пребывание в больнице затянулось. Череп сказал врачам, что нашел ему работу, и те с облегчением оформили выписку. С паспортом опять же помог Череп. В паспорте была его фотография. И звали его Иван Николаевич Поляков, 1980 г. рождения. К новому имени он привык довольно быстро, а ко всему остальному с трудом. Череп устроил его дворником за казенную квартиру. Дом был новый, и его квартира была новая и абсолютно пустая. Опять помог Череп, привез необходимую мебель, дал немного денег, сказав, «Потом сочтемся».

По выходным Череп вывозил его за город стрелять по мишеням. Стрелял Иван отлично и в оружии разбирался хорошо. Его мучил этот вопрос постоянно, и когда он разгребал снег, и когда оставался один, и когда брал в руки ружье. Откуда он умеет так хорошо стрелять? Может, он был охотником? Он неплохо ориентируется в лесу. Иван закрывал глаза и воображал, как целится в кабана или белку. Потом встряхивал головой, нет, он не убивал животных. Иногда его мучили совсем ужасные мысли. Он представлял, что целится в людей. Убить человека? Нет. Ни животное, ни человека он не убивал. А вдруг? Голова начинала раскалываться от этих мыслей. За что такая мука? Господи! Помоги вспомнить хоть что-нибудь. Ведь жил же он где-то. Он часто катался по Москве в надежде вспомнить знакомые места, но пока безрезультатно. Возможно, он жил в другом городе, а вовсе не в Москве. Может у него есть родители, жена, дети? Но если они есть, почему не ищут? И еще он стал догадываться, какую благодарность потребует Череп за свою помощь. Да, он многим ему обязан и мечтал отблагодарить его, но боялся, что цена будет слишком высока. И вот, недавно тот пришел и сказал, что есть заказ на одного человека. Заплатят хорошие деньги. Иван сможет и с ним рассчитаться и уехать хоть в Австралию и начать жизнь заново. Череп уже обо всем договорился с заказчиком.

– Вот фотография мужика и адрес банка. Запомни его и фотку уничтожь. Напротив банка жилой дом, оттуда удобнее всего это сделать. Уйти можно через чердак. Перейдешь в соседний подъезд, там черный ход есть, так что все очень просто. –

– А телефон зачем? –

– Надо было кое-что уточнить у заказчика, но он уже не понадобиться. Там все равно никого нет. Не забудь, все уничтожь.

После ухода Черепа Иван долго рассматривал фотографию. Молодой, интересный мужчина. За что его хотят убить? А, ну да, в банке работает. В газетах часто пишут об убийствах банкиров. Почему-то в них часто стреляют. Нет, стреляют не в рядовых служащих, а в директоров. Может, и этот директор? Иван налил крепкого чаю в большую кружку, в это время кто-то позвонил в дверь, он дернулся и пролил чай на фотографию. Чертыхнувшись, положил ее на подоконник и пошел открывать. Оказалось, один из жильцов просил лопату, расчистить снег. Он пошел в подвал, выдал лопату и побежал домой. Фотография была безнадежно испорчена. Он запомнил лицо и адрес, но вдруг ошибется. Как быть? Есть телефон и, хотя Череп сказал, что заказчика там нет, попробует завтра позвонить и подтвердить заказ.

Вот он и позвонил, но не ожидал, что заказчик – женщина, да еще, похоже, извращенка какая-то. Ничего себе вопрос

– Живьем нельзя нарисовать? – Как она себе это представляет? Что означает «нарисовать»? Может, это жаргон такой? В трубке опять зазвучал нежный голосок

– Знаете, я хочу, чтобы были двое, он и она. Чтобы они были вместе, и чтобы у нее в руках обязательно был букет из белых роз или из красных, это зависит от цвета одежды. Если в белом, то цветы должны быть красными, а в темном – белыми. Ну, вы понимаете, на контрасте. Да? –

Он ошалело слушал поток слов, окончательно тупея.

– Вы что, двоих хотите? – Наконец выдавил из себя. – И его и ее?

– Ну конечно! – Жизнерадостно прощебетала эта полоумная. – Вместе же лучше. Вы не находите?

«Надо цену заломить, может тогда откажется» и мрачно заметил