Выстрел в лицо

— Иногда бывает просто невозможно остаться в стороне, — согласился с ней Брунетти.

— Вот именно, — кивнула она. — А Филиппо рассказывал вам про те перевозки?

— Рассказывал.

— Мы ведь так с ним и познакомились. — Голос синьорины заметно потеплел. — Они тогда засекли регулярные нелегальные перевозки в южном направлении. Это было как раз пять лет назад. Я проводила химический анализ того, что они обнаружили в грузовиках. Потом они вычислили, где водители забирали груз, и снова обратились ко мне, чтобы я сделала анализ проб земли и воды. Расследование вел Филиппо, — добавила она. — Тогда же он и предложил мне перейти на работу к ним в подразделение.

— Дружба иногда начинается с очень необычных событий, — поддержал ее Брунетти.

Синьорина наградила его долгим непонятным взглядом.

— Да, наверное, — наконец сказала она и одним глотком допила свой кофе.

— А что там было? — поинтересовался Брунетти. Синьорина Ланди вопросительно приподняла брови. — Ну, в тех грузовиках, — объяснил он.

— Пестициды, отходы из больниц и просроченные лекарства. Но, конечно, не по накладным, — уточнила она.

— А что значилось по накладным?

— Как всегда: обычный городской мусор. Можно было подумать, что у них там в мешках просто апельсиновая кожура да просыпанный кофе, который вымели из-под кухонного шкафа.

— И куда они все это везли?

— В Кампанию, — сказала она. — На мусоросжигательный завод. — И, словно желая убедиться, что Брунетти правильно ее понял, перечислила: — Пестициды. Больничные отходы. Просроченные лекарства.

Синьорина сделала маленький глоток воды.

— Значит, пять лет назад?

— Да.

— И что с тех пор? — спросил Брунетти.

— Ничего не изменилось, — пожала плечами она. — Разве что количество перевозок выросло в разы.

— А куда теперь они девают этот мусор?

— Часть сжигают, часть вывозят на свалки.

— А остальное?

— А для остального у нас есть море, — сказала она, словно это было совершенно нормально.

— Ага.

Взяв в руки ложечку, синьорина аккуратно положила ее рядом с чашкой.

— Как в Сомали, — сообщила она. — Там тоже все выбрасывают в море. Когда правительства нет, каждый волен делать все, что ему заблагорассудится.

К их столику приблизился официант, и DottoressaЛанди заказала еще чашку кофе. Брунетти знал, что до обеда ему больше одной чашки пить не стоит, и попросил принести стакан минеральной воды. Он не хотел, чтобы им пришлось прерывать разговор из-за официанта, и потому молчал. Синьорина, кажется, была благодарна ему за эту тишину, нарушаемую лишь тиканьем часов. Вернувшийся официант поставил перед ними напитки.

Когда он ушел, синьорина Ланди заговорила:

— Он ведь приезжал к вам, чтобы расспросить о том мужчине с фотографии? — спросила она, меняя тему разговора. Ее голос звучал уже совсем спокойно, как будто перечисление содержимого тех первых грузовиков помогло ей взять себя в руки.

Брунетти кивнул:

— И?

Ну вот, понял Брунетти, и настал тот момент, когда ему надо призвать на помощь весь свой жизненный опыт, личный и рабочий, и решить, можно доверять этой девушке или нет. Он знал о своей слабости к страдающим женщинам — хотя и не догадывался о масштабах проблемы, — но знал и то, что чутье его редко подводит.

Судя по поведению синьорины, для нее смерть Гуарино не отменяла его доверия к Брунетти. У Брунетти, в свою очередь, не было причин в чем-либо ее подозревать.

— Его зовут Антонио Террассини, — сказал он. Со стороны синьорины не последовало никакой реакции — она даже не спросила, как ему удалось это выяснить. — Он член одного из кланов, входящих в Каморру. Вам что-нибудь известно про это фото? — спросил он.

Синьорина принялась помешивать кофе. Затем приставила ложку к молочнику.

— Тот мужчина, которого убили… — начала она, затем посмотрела на Брунетти совершенно больным взглядом и прикрыла рот ладонью.

— Ранцато? — помог ей Брунетти.

Вместо ответа синьорина Ланди кивнула.

— Да, — помолчав, снова заговорила она. — Филиппо сказал, что это Ранцато прислал ему фотографию.

— Что-нибудь еще вам известно?

— Нет, только это.

— А когда вы видели его в последний раз? — решился задать вопрос Брунетти.

— За день до того, как он уехал к вам.

— Но не после?

— Нет.

— А он вам звонил?

— Да, дважды.

— И что сказал?

— Что переговорил с вами и решил, что вам можно доверять. А во второй раз сказал, что вы виделись еще раз и он отправил вам фото. — Она остановилась, словно раздумывая, стоит продолжать или нет. — Еще он назвал вас очень настойчивым.

— Согласен, — кивнул Брунетти, и оба погрузились в молчание.

Синьорина в задумчивости смотрела на свою ложку, словно взвешивала, не следует ли ее передвинуть.

— Зачем было его убивать? — вдруг произнесла она, и Брунетти понял, что она согласилась с ним встретиться, только чтобы задать этот вопрос, ответа на который у него не было.