Выстрел в лицо

Синьора Маринелло сделала крохотный шажок по направлению к парню и что-то сказала ему — что именно, Брунетти не расслышал. Франка медленно, очень медленно, подняла руку, прижала ее к левой щеке Террасини и повернула его лицом к себе. Она снова заговорила с ним и убрала руку. Уголки ее губ дрогнули, и она едва заметно ему кивнула.

Террасини прищурился и сразу приобрел какой-то растерянный вид. Он чуть ли не с удивлением посмотрел на свои пальцы, сжимавшие пистолет. Его рука повисла безвольной плетью. В других обстоятельствах Брунетти уже подлетел бы к нему, но рядом с вооруженным парнем стояла Франка, и он предпочел остаться на месте, по-прежнему держа Террасини на мушке.

Франка еще что-то сказала ему, и парень протянул ей пистолет, в замешательстве покачивая головой. Женщина взяла пистолет и медленно переложила его в правую руку.

Брунетти тоже опустил оружие, собираясь убрать его в кобуру. Когда, спустя мгновение он вновь поднял голову и посмотрел на пару на лестничной площадке, Террасини выглядел уже не просто растерянным, а изумленным. Тем не менее он отвел назад правую руку и сжал ладонь в кулак. Левой рукой он крепко ухватил Франку за то место, где плечо переходит в шею, и лишь тогда Брунетти понял, что он собирается с ней сделать.

Франка выстрелила. Первую пулю она пустила ему в живот, вслед за ней послала еще одну. Террасини рухнул на пол к ее ногам, и тогда она подошла ближе и выстрелила ему в лицо. В тот вечер на ней было длинное бледно-серое платье: после первого же выстрела на ткани расцвело красное пятно; последний разукрасил алыми каплями весь подол.

Грохот выстрелов в этом лестничном колодце звучал оглушительно. Гриффони шевелила губами — очевидно, что-то говорила, — но Брунетти не слышал ни слова. Он вообще ничего не слышал, кроме громкого жужжания в ушах, которое не стихло и после того, как Гриффони умолкла.

Васко с помощником медленно поднялись на ноги, не спуская глаз с лестничной площадки, на которой, все еще сжимая в руке пистолет, стояла Франка Маринелло. Развернувшись, оба синхронно бросились вверх по лестнице, к дверям, ведущим в игорный зал, откуда сейчас не доносилось ни звука. Брунетти видел, с какой силой они хлопнули дверями, но самого хлопка не слышал — мешало все то же назойливое жужжание.

Комиссар перевел взгляд на лестничную площадку. Франка Маринелло небрежно швырнула пистолет прямо на грудь Террасини и что-то проговорила. Брунетти, заключенный в колокол неослабевающего гула, не понял ни слова.

Вдруг позади него раздался новый звук. Глухой и тяжелый, он прорвался сквозь жужжание. Обернувшись, Брунетти увидел, что к нему идет Гриффони: наверное, это звук ее шагов пробился к его слуху.

— Ты в порядке? — спросил он.

Гриффони поняла его и кивнула в ответ.

Франка Маринелло сидела у стены, скорчившись и прижимая лицо к коленям. Она забилась в угол, чтобы быть как можно дальше от тела Террасини. Никто еще не засвидетельствовал смерть Террасини, но Брунетти не сомневался, что тот мертв. Из головы парня на мраморный пол сочилась кровь.

Брунетти как будто одеревенел. Ноги отчаянно сопротивлялись, когда он начал спускаться по лестнице, и его это немало удивило. Звука шагов он до сих пор не слышал. Обойдя стороной Террасини, комиссар, склонившись на одно колено, встал перед женщиной. Он помолчал — сперва надо было убедиться, что она понимает, кто перед ней.

— Синьора, с вами все в порядке? — спросил он и обрадовался, услышав, хоть и сквозь вату, свой собственный голос.

Франка подняла голову и посмотрела на него. Никогда еще Брунетти не разглядывал ее лицо с такого короткого расстояния. Вблизи ее глаза с необычным разрезом производили еще более странное впечатление. Брунетти заметил шрам, протянувшийся от левого уха до затылка.

— Вы успели прочитать «Фасты»? — спросила она.

Она в шоке, решил Брунетти.

— Нет, — покачал он головой. — Времени не было.

— Жаль, — откликнулась Франка. — Там — все. Все, — повторила она и вновь опустила голову на колени.

Брунетти не нашелся с ответом. Поднявшись на ноги, он повернулся лицом туда, откуда доносились какие-то звуки, и вновь порадовался про себя, что слышит их. Наверху стоял Васко, в этом ракурсе показавшийся комиссару великаном. Он нависал над лестницей, словно персонаж боевика, словно мультяшный Конан-варвар, словно…

— Я позвонил вашим, — сказал Васко. — Они скоро будут.

Брунетти посмотрел на макушку застывшей женщины. Его взгляд скользнул дальше, на другую сторону площадки, где лежало тело навечно упокоившегося Террасини. Юноша лежал на спине. Глядя на него, Брунетти вспоминал еще одного убитого — Гуарино — и не мог отделаться от мысли, как страшно похожи эти двое мужчин, у которых так стремительно, так беспощадно отняли жизнь.

26

Васко потребовалось всего несколько минут, чтобы, не сходя с верхних ступенек лестницы, убедить высыпавших из игорного зала гостей в том, что произошел прискорбный несчастный случай. Игроки с радостью поверили его словам и вновь вернулись за столы и дальше проигрывать свои деньги. Все пошло своим чередом.