Выстрел в лицо

— Через несколько месяцев того дантиста убили. Мы с Маурицио были в Америке, когда это произошло, и узнали обо всем, только вернувшись домой. К нам приехали полицейские из Доло, но Маурицио сказал им, что нас не было в стране, и они потеряли к нам всякий интерес. — Франка умолкла. Брунетти думал, что на этом ее рассказ завершится, когда она вдруг добавила: — А еще ведь жена…

Женщина прикрыла глаза, и какое-то время они сидели в тишине. Брунетти молча допил чай и вновь наполнил чашки.

— Разумеется, убил его Антонио, — обыденным тоном сказала Франка.

Разумеется, молча согласился Брунетти.

— Он не сообщил вашему мужу о том, что сделал? — спросил он, гадая, не сведется ли все в конце концов к банальному шантажу. Это бы объяснило ее визит в квестуру.

— Нет. Зато сообщил мне. Позвонил как-то и напросился в гости — я уж даже и не помню, под каким предлогом. Сказал, что он — один из деловых партнеров моего мужа, — с явным отвращением в голосе сказала Франка. — Вот я и пригласила его к нам в квартиру. Там-то он мне все и рассказал.

— Что именно он вам сказал?

— Да все. Согласно версии Антонио, Маурицио ясно дал ему понять, чего он хочет, и Антонио просто выполнил его просьбу. — Франка посмотрела Брунетти в глаза, и ему показалось, что она уже сказала все, что хотела, и теперь ждет от него ответа. — Но такого просто не может быть, — добавила она, стараясь говорить уверенно.

— И вы ему поверили? — помолчав какое-то время, спросил Брунетти.

— Поверила ли я, что Антонио убил дантиста?

— Да.

Франка уже собиралась ответить, когда с площади вдруг донесся громкий радостный визг какого-то ребенка, и она перевела взгляд за окно.

— Странно, — протянула она. — Тогда я увидела Антонио впервые в жизни, но мне даже в голову не пришло усомниться в его словах.

— А в то, что убить дантиста его попросил ваш муж, вы поверили?

Если Брунетти и думал, что шокирует Франку таким вопросом, то ее реакция должна была его разочаровать.

— Нет, — отрезала она. — Маурицио никогда бы на такое не пошел, — тоном, не терпящим возражений, сказала женщина. Она вновь перевела взгляд на Брунетти. — Единственное, что он сделал — проболтался им о моем несчастье. Кто еще мог им рассказать? И как в противном случае Антонио узнал бы имя дантиста? — В ее голосе слышалась боль. — Но сам Маурицио… — Франка сделала паузу. — Как бы он ни проклинал дантиста, но просить Антонио убить его? Никогда.

— Понятно, — отозвался Брунетти. — Когда Антонио пришел к вам в тот раз, он сказал что-нибудь еще?

— Сказал, — кивнула Франка. — Он был полностью уверен, что Маурицио не хотел бы, чтобы я обо всем этом узнала. Сначала он заявил, что Маурицио прямо так и велел им: «Убейте его», но, убедившись, что в эту туфту я не верю — вы поймите, Антонио был кем угодно, но только не дураком, — сразу изменил историю. Теперь он уверял меня, что Маурицио просто предположил возможность такого убийства, но при этом назвал им полное имя дантиста. Помню, Антонио еще все спрашивал меня: неужели я верю, что существует какая-то еще причина, по которой он сообщил им его имя? — Франка замолчала, и Брунетти в очередной раз подумал, что она закончила, и в очередной раз ошибся. — А еще его жена, — добавила она.

— Чего он от вас хотел? — спросил Брунетти.

— Не чего, а кого. Меня, комиссар, — с грубоватой прямотой ответила Франка. — Я два года с ним встречалась, и прекрасно знаю, что он за птица… — Она замялась, подыскивая нужные слова. — Он был человеком… с мерзкими наклонностями. — Брунетти никак не прокомментировал ее слова, и Франка продолжила: — Как сын Тарквиния, комиссар. Точь-в-точь, как сын Тарквиния.

— Террасини не угрожал вам, что сообщит все полиции? — спросил Брунетти, хотя ему самому это казалось маловероятным: обратись Антонио в полицию, ему пришлось бы признаться в убийстве.

— Нет-нет, ничего такого не было. Он просто сказал, что моему мужу совсем не хотелось, чтобы мне стало известно о том, что он натворил. Ни один мужчина, заявил Антонио, не пожелает, чтобы жена узнала о нем такое. — Франка повернула голову, и Брунетти увидел, как туго натянулась кожа на ее шее. — Он убеждал меня, что Маурицио несет полную ответственность за то, что случилось. — Она покачала головой. — Говорю вам, он был вовсе не дурак. Кстати, он учился в католической школе, — добавила она. — У иезуитов.

— И что он сделал потом? — продолжил беседу Брунетти.

— Предложил нам заключить соглашение — он так и сказал: «соглашение», — чтобы до Маурицио так и не дошло, что я в курсе произошедшего.

— Такое же «соглашение», какое сын Тарквиния навязал Лукреции? — уточнил Брунетти.

— Именно, — устало ответила Франка. — Если я соглашусь принять его условия, сказал он, Маурицио никогда не узнает, что мне все известно. Что это он рассказал им о дантисте и предложил Антонио эту «сделку» — разумеется, согласно версии Антонио. И что он сообщил ему имя дантиста. — Франка обхватила ладонями чайник, словно внезапно озябла.

— И? — спросил Брунетти.