Выстрел в Метехи. Повесть о Ладо Кецховели

Новое убежище для «Нины» удалось найти неожиданно быстро. Чадровая улица почти всегда пустынна, немного оживляется, когда жители идут в мечеть, потом снова вымирает. Разве что мелькнет женская фигура в длинной белой чадре. Мусульмане живут, отгородившись от улицы глухими стенами, высокими глинобитными заборами. Окна домов с плоскими крышами выходят во внутренние, закрытые со всех сторон дворики. В гости друг к другу без приглашения не ходят, вина и водки не пьют. Придя в дом, закрытыми дверьми не интересуются. Раз двери закрыты, значит, там женская половина, куда вход постороннему мужчине запрещен. И вообще мусульманину негоже проявлять любопытство.

Хозяин дома Джибраил перебрался в Баку из деревни, живет один, о революционерах никогда ничего не слышал, сдать часть дома под картонажную мастерскую согласился охотно — лишние деньги не помешают! Когда установили машины, Джибраил сварил плов и заулыбался в бороду, услышав, что хозяин мастерской Датико предлагает ему побрататься. Теперь если даже Джибраил что-нибудь узнает, он скорее даст отрезать себе язык, чем выдаст побратима. Но Авеля Енукидзе и наборщика Вано Болквадзе — работников побратима — Джибраил на плов не пригласил, дал понять, что всяк сверчок должен знать свой шесток. Наполнив пловом миску, он вынес ее в комнату, где стояла печатная машина, и сказал; «Хозяин вам посылает».

Какой все же длинной и растянутой колонной движется человечество! Уже XX век, люди ездят на поездах и пароходах, летают на воздушных шарах, говорят по телефону, изобрели беспроволочный телеграф, мир стремительно меняется, а Джибраил такой же, какими были его предки. Но хвост колонны далеко позади Джибраила. Там пробираются сквозь джунгли охотники за черепами с каменным топором в руке. Когда, через сколько столетий хвост подтянется к голове? Пока что разрыв увеличивается…

На улице послышались шаги. Ладо поднял голову. Шаги удалились. А он было решил, что это Авель.

Ладо раскурил погасшую папиросу. Сколько Авель успевает делать! И кружковой работой занимается, и с типографией все время помогал, и приемка транспортов литературы из-за границы полностью легла на его плечи после ареста Гальперина. Недаром нелегальная кличка Авеля «Старшая лошадь». На вид он совсем еще молод, гораздо моложе своих двадцати пяти лет. Что ж, поэтами и революционерами становятся рано… Авель ведет переписку с «Искрой». Сложными путями идет литература из Германии и Англии. Один: Лондон — Марсель — Александрия — Батум. Второй: Лондон — Берлин — Вена — Тебриз — Баку, потом есть еще через Вену и Киев, через Стокгольм — Або в Петербург, другие… Чья-то рука берет безобидный журнал, медицинский, допустим, и между печатными строками вписывает тайнописью цифры. Журнал посылается почтой в Берлин. Там другая рука разрывает конверт, вкладывает журнал в новый и надписывает адрес, по которому в Москве проживает… ну, хотя бы мадам Канцель. Получив журнал, мадам Канцель посылает его, опять в другом конверте, мужу, врачу промысловой больницы, живущему в Балаханах. А врач Канцель любит грузинские вина, он забывает журнал в складе Удельного ведомства, куда забрел выпить стаканчик «Цинандали». Так журнал попадает к Авелю или к Ладо. Подержав журнал над огнем, проявив цифры и расшифровав их, можно прочитать просьбу отпечатать брошюру «Морозовская стачка» и разослать ее по таким-то адресам. Никто из посторонних не знает и не должен знать, что он пересылает. Мадам Канцель понятия не имеет, кто ей посылает журнал мод или медицинские справочники для мужа из Берлина. И сами эсдеки знают не так уж много. Только у агентов «Искры», особенно разъездных, сосредоточились десятки путей…

Увидел бы Красин его сейчас, посмотрел бы, как он валяется. Сколько лет Красину? Тридцать или чуть больше. Всегда собран, элегантен, деловит, сдержан, хотя в улыбке, в блеске глаз, в крепком пожатии проявляется человек сердечный и добрый. Леонид Борисович держит чувства под контролем разума. Не то что некий «Отец Нины», который часто поверяет правильность умозаключений чувством. Красин — главный инженер общества «Электрическая сила». Он устраивает эсдеков к себе на работу, добывает деньги и бывает в высшем обществе, откуда выносит иной раз очень полезные сведения. Его главная обязанность — уцелеть при любых провалах, чтобы потом было кому восстановить прерванные связи «Искры» с бакинской организацией.

Ладо бросил окурок в блюдечко. Вставать не хотелось.