Выстрел в спину

– Как бойцы? – спросил его Никитин. – Раненых нет?

– Одного зацепило, – ответил Маркелов, – ранение легкое. Эти националисты почувствовали силу вот и вылезли из своих нор.

Лейтенант усмехнулся. Он хорошо понял, что младший лейтенант бросил камень в него, а вернее, в его ведомство – НКВД.

– Ничего, придет время – разберемся, Маркелов. Мы их всех к ногтю….

– Товарищ лейтенант, если не секрет, почему остановились? Разве мы не должны доставить этот ценный груз, как можно скорей в Смоленск?

Никитин пристально посмотрел на Маркелова. Взгляд его серых глаз был таким жестким и холодным, что младший лейтенант моментально осознал сделанную им ошибку. Он хорошо помнил инструктаж начальника особого отдела полка.

– Запомните, Маркелов, вы выполняете задание государственной важности – сопровождаете ценный груз. Какой груз – это не имеет никакого значения и еще, один бесплатный совет – никаких вопросов. НКВД не любит любознательных: нашел – молчи, потерял, тоже молчи. Так будет лучше не только тебе, но и твоим подчиненным и родным. Надеюсь, усвоил?

– Так точно, усвоил.

– Раз усвоил, иди, выполняй.

Сейчас, глядя на злое лицо сотрудника НКВД, Маркелов понял, что допустил оплошность.

– Вопросы есть? – спросил его Никитин. – Если нет – свободны. Что вы топчетесь на месте? Прикажите водителям не растягивать колонну, но и не жаться. Назначьте наблюдателей за воздухом.

– Разрешите идти? – снова спросил Маркелов.

– Идите, – ответил лейтенант и перевел свой взгляд на Лаврову, которая, воспользовавшись временной остановкой, сидела в кабине полуторки и расчесывала свои густые темно-русые волосы.

Заметив на себе пристальный взгляд лейтенанта, она смутилась и, выглянув из кабины полуторки, улыбнулась.

«А улыбка у нее очень красивая, – отметил про себя Никитин. – Да и так – она очень симпатичная девушка. Если бы не война…».

– Товарищ лейтенант! – обратилась к нему Лаврова. – Вы что так рассматриваете меня?

Она снова улыбнулась. В этот раз покраснел почему-то Никитин.

– Я на вас не смотрел, – сконфужено ответил он. – А в прочем, на вас и посмотреть не грех. Вам бы, Ольга, в кино сниматься, народ радовать своей красотой….

Развернувшись, он направился к своей машине и сел в кабину полуторки. Сняв с головы фуражку, он вытер носовым платком вспотевший лоб.

– Чего стоим, Клим? Давай, трогай!

Полуторка тихо тронулась с места и стала набирать скорость. Где-то вдалеке отчетливо слышались орудийные залпы, и трудно было понять, кто ведет огонь – немцы или наши. Эта канонада, словно кнут пастуха, гнала машины на восток. Скорость машин все возрастала и возрастала.

– Давай, сворачивай влево, – приказал Никитин водителю.

– Товарищ лейтенант, но нам нужно вправо. Вон видите указатель – Смоленск, – возразил ему Клим.

– Я сказал налево, значит, налево, – со злостью произнес Никитин. – Здесь я решаю, куда ехать – налево или направо.

Где-то недалеко затрещали автоматные очереди. Судя по звуку, огонь вели немцы.

Машины свернули на проселочную дорогу и медленно двинулись в обратную от Смоленска сторону. Эту дорогу лейтенант знал хорошо, она вела в сторону рабочего поселка. Именно в этом лесу он охотился со своим другом на кабанов.

«Когда это было? – с грустью подумал Никитин. – Придется ли еще побродить с ружьишком по лесу».

Время и эта проселочная дорога поделила его жизнь на две половины – до и после начала войны.

***

Гауптштурмфюрер СС Вагнер сидел на заднем сиденье автомобиля. Он опустил боковое стекло «Майбаха» и откинулся на спинку кресла. Летний теплый ветерок, залетавший в салон машины, нежно ласкал его вспотевшее лицо и осторожно, словно девушка, трепал его белокурые волосы. Он закрыл глаза, стараясь восстановить в памяти свою последнюю встречу с обергруппенфюрером СС Эрнстом Кальтенбруннером.

… На берлинских улицах было очень душно и трудно было поверить, что это всего лишь середина мая. Раскаленный солнцем асфальт, словно живой пластилин, пытался сохранить на своей поверхности отпечатки обуви прохожих и протекторы автомашин, которые заполняли улицу шумом своих моторов. Где-то далеко гремел первый весенний гром. Его раскаты были чуть слышны, так как тонули в шуме моторов и звоне трамвайных сигналов. Гауптштурмфюрер СС Вальтер Вагнер вышел из здания Министерства по делам оккупированных территорий, которое возглавлял Альфред Розенберг. Он осмотрелся по сторонам, отыскивая глазами свою служебную автомашину. Машин около министерства было достаточно много, и он не сразу заметил своего водителя, который махал ему рукой.

Три дня назад, до совещания у райхминистра Розенберга, его пригласили в ведомство обергруппенфюрера СС Эрнста Кальтенбруннера. Это было так неожиданно для Вагнера, что он невольно заволновался. Его должность заместителя начальника гестапо в небольшом французском городке была столь незначительная в общей структуре аппарата имперской безопасности, что не могла не вызвать у него удивление.