Выстрел

– Вот на шею этому высокому и широкоплечему красавчику, облачённому в парадную офицерскую морскую форму, моя наречённая невеста и бросилась…. Тут серая вязкая шторка и опустилась – и на мои глаза, да и на мой разум в целом. Поднялся я на ноги, да и пошёл – куда глядят глаза, старательно размазывая по лицу горючие слёзы и зелёные сопли…. А чтобы вы, уважаемые господа, делали бы на моём месте? Чтобы подумали? Небось, что королевский блестящий офицерик – нечета деревенскому увальню-кузнецу? Вот то-то же…. К утру я успешно притопал в город Копенгаген и нашёл морской порт. Долго ходил между разными фрегатами, бригами, корветами и бригантинами, всё пытался наняться юнгой и уйти в дальнее и долгое плавание. Ибо твёрдо и окончательно решил – навсегда покинуть хмурый и печальный датский берег, где проживают такие ветреные и вероломные особы, – с нежностью и обожанием посмотрел на свою полненькую супругу. – Но никому, как назло, юнги были не нужны! Вот такая неприятная закавыка образовалась…. Только на фрегате «Проныра» было вакантно место корабельного повара, кока – по-морскому. А старого кухаря зарезали – третьего дня – в пьяной кабацкой драке. Готовить, конечно же, я толком не умел, но больно уж хотелось уплыть. Нанялся, естественно, понятное дело…. Вечером того же дня мы и ушли – курсом на английский Плимут, к порту которого «Проныра» и был приписан. В первое же утро я получил с десяток крепких зуботычин и недобрых подзатыльников. Не, с капитаном, его помощником и штурманом не возникло никаких проблем. Я им приготовил отличную яичницу с беконом и солониной, бутерброды с малосолёной икрой камбалы и печенью трески. Ели и не жаловались, а за кофе даже похвалили, мол, получилось просто замечательно…. Боцман же, мужчина хмурый и серьёзный, велел на всю остальную команду наварить рисовой каши. Я и наварил – со всем усердием. А про то, что рисовую крупу перед готовкой надо тщательно промывать, я, естественно, не знал. Получился натуральный, очень скользкий и противный клейстер, ну, моряки и поучили меня немного – кулинарным морским секретам…. Ничего, со временем я научился очень даже неплохо готовить, за что и получил соответствующее прозвище – Датский Кок. А ещё я сдружился с пожилым помощником капитана. Стал старик меня потихоньку обучать всяким морским премудростям: когда и какие паруса поднимать, правильно пользоваться буссолью и астролябией, курс прокладывать по морской карте, обходить стороной коварные боковые течения, лавировать между острыми прибрежными рифами.…Так что, я уже через полгода мог сойти за очень неплохого штурмана. А потом «Проныра» был взят на абордаж пиратами…. Мы тогда перевозили портвейн в бочках – из португальского Синиша – в английский Лондон. Отошли от пиренейского берега миль на сто двадцать, тут и налетел сильнейший пятисуточный шторм, отнёс наш фрегат далеко на юго-запад, прямо на пиратскую эскадру Эдварда Теча – по прозвищу Чёрная Борода…. Пираты нашему появлению очень обрадовались: ещё бы, полторы тысячи пузатых дубовых бочек, наполненных отличным португальским портвейном! Прямо-таки – подарок Судьбы! Настоящий дар Небес! Нашего капитана, его помощника, штурмана, боцмана и несколько матросов разбойники хладнокровно пристрелили и выбросили в море, а остальным велели – под страхом лютой смерти – продолжать старательно выполнять свои судовые обязанности. Вот так я, пусть и не по своей воле, стал пиратом…. Сперва плавал простым камбузным кухарем, через некоторое время был произведён в боцманы – с одновременным исполнением функций штурмана, потом – в помощники капитана. Но и тогда все меня упорно величали по-прежнему – Датским Коком…. Очень мне не нравилось быть пиратом, вот только никак не предоставлялось удобного случая – сбежать обратно, в нормальный человеческий мир. «Проныра» на якоря становился сугубо в гавани городка Порт-Ройала, всемирного пиратского гнезда. Да и там за мной присматривали внимательно…. Герда, твоя очередь наступила, рассказывай!

Гертруда задумчиво прищурилась, мечтательно улыбнулась и – с видимым удовольствием – приняла эстафету: