Выстрел

– Что, Николай Сергеевич, плохо себя чувствуешь? Голова болит? – голосом незабвенного Михаила Горбачёва проявил заботу майор Лёня, усаживаясь обратно на шофёрское место и аккуратно захлопывая дверцу автомобиля. – Рекомендую выпить грамм шестьдесят-семьдесят хорошего коньячка. Надёжное и веками проверенное средство! У меня и фляжка имеется с собой. Так как? Усугубишь?

– Спасибо, не надо, – вяло отреагировал Ник. – Во-первых, алкоголь притупляет остроту восприятия действительности. Во-вторых, кто вас всех знает – с вашими фляжками, проверенными веками? Что там намешано на самом-то деле? Чего добавлено, якобы невзначай? Да вы и сами, правую ногу даю на отсечение, этого не знаете. Да и знать не можете…

– Обижаете, господин Нестеров! Впрочем, вам оно виднее – с таким-то послужным списком и полуторакилограммовым досье…. А почему, именно, правую ногу?

– Потому как – совсем без разницы. В том плане, что сами потребляйте ваш вкусный коньячок. Мы же гребём в разных лодках, хотя и параллельными курсами…

«Мерседес» плавно припарковался около банкирского «Бентли», из крыши – через открытый люк – которого торчала макушка ракеты «Земля-Земля». Тёмно-жёлтая такая макушка, серьёзная и конкретная. С характерными чёрными значками, обозначающими некий трехлопастной пропеллер, заключённый в ярко-красный треугольник. Чуть ниже треугольника красовалась цифра «2» – крупная, изумрудно-зелёная.

«С ядерным зарядом, надо думать», – мысленно усмехнулся Ник. – «А цифра «2», она-то что означает? Типа, две японские Хиросимы? Вот же, придумщики фиговы…. Или, это всё виртуальное? Типа, фантомы – кистями галлюциногенными – нарисовали, предварительно погружёнными в несуществующие краски?

Сунулся было один из охранников – молоденький весь такой из себя, худенький и прыщавый – проверять документы у вновь прибывших посетителей…. Сунулся и тут же торопливо убрался восвояси, подобострастно извиняясь, низко кланяясь и смущённо утирая трусливые слюни-сопли…

– Посетим уважаемого и авторитетного банкира И.И. Ануфриева? На предмет общей лояльности и трепетной любви к нашей великой Родине? – шутливо предложил майор Лёня, он же – по характерному голосу – легендарный Михаил Сергеевич Горбачёв, пламенный и незабвенный борец за мир во всём мире. – Вообще-то, говоря строго по совести, не доверяю я всем этим непрозрачным курвам: адвокатам там разным, прокурорам, банкирам, политиканам, толстощёким и сытым депутатам – всех уровней и созывов.…Если ты ничего реально-полезного не делаешь, а живёшь при этом припеваючи: квартиры, дачи, машины, жена-красавица, любовница-модель, дети – законные и незаконные – обучаются в Европах.…То это, собственно, что означает? Пулю в лобешник – означает! Сталина нет на вас, козлов порочных и жадных без всякой меры! Воруют, воруют, воруют…. И даже не стесняются при этом, мать их! Бюджеты самые различные (федеральные, республиканские, областные, районные, городские, поселковые) осваивают с жарким огоньком и замороченными придумками. Половина всех зарегистрированных в стране фирм – наглые однодневки…. Говорят, что Россия взяла на себя полноценные обязательства – «по предотвращению отмывания денежно-финансовых средств»? На хрена брала-то, родненькие? В нашей великой стране никто, никому и никому не задавал, не задаёт, да и, похоже, не собирается задавать лобовых вопросов, мол: – «Откуда бешеные баблосы, братишка? Дача-шале в Швейцарии, шикарная двухуровневая квартира в Англии, брильянты чистейшей воды – на тоненьких пальцах чернокожих любовниц? Отвечай, грязная самка собаки – со значком «Справедливая Россия» на лацкане кафтана боярского!»…. Типа, белокожие любовницы – уже откровенно дурной тон? Типа, без квартиры в Лондоне – уже никак нельзя? Ну, никак! Ну, нельзя…. Блин! Волей не волей, начинаешь вспоминать безвременно ушедшего от нас Эрнесто Че Гевару. Доброго здоровья ему – на высоких и вечных Небесах….

– Отставить – гнилую философскую лирику! – недовольно хмурясь, строго велел Агафоныч. – Заходим и работаем. Каждый по своему профилю, понятное дело…

Они вошли в холл, а пока ждали лифт, майор Лёня – тихонько и чуть обиженно – напевал себе под нос: