Выстрелы на пустоши

– Да, конечно. А кто ей все это оставил? Эрик Снауч?

– Угадали. – Юрист выкладывает на журнальный столик первый документ, и Мартин ставит подпись и дату ее изящной перьевой ручкой.

– А как же Харли Снауч? Он ведь сын Эрика.

Лицо Уинифред Барбикомб непроницаемо.

– Он получит пособие, причем довольно щедрое. Куда больше, чем по безработице.

Юрист выкладывает на столик новые бумаги, но Мартин с ручкой в пальцах откидывается на спинку кресла. В нем проснулось любопытство.

– Скажите, а Кэтрин Блонд знала о том, что Мэнди унаследует? Мэнди говорит, мать настоятельно советовала ей навести в жизни порядок до тридцати. Наверняка была в курсе. – Мартин бросает взгляд на Мэнди: ее улыбка погасла, лицо неподвижно – она размышляет.

– Если и знала, то не от нас, – отвечает Уинифред. – Эрик Снауч четко потребовал держать все в секрете. Хотя, возможно, перед смертью он что-то рассказал Кэтрин.

– Эрик Снауч незадолго до смерти переписал завещание?

– Верно.

– Зачем такая таинственность?

– Не знаю. Возможно, наш клиент считал Мандалай слишком молодой и необузданной и потому попросил не сообщать ей о будущем богатстве. А возможно, не хотел, чтобы о нем узнал его сын.

– Но Харли наверняка задавал вопросы… в смысле, после смерти отца. Разве он не спрашивал вас, вашу фирму, как вы распорядились имуществом?

– Постоянно.

– И что вы отвечали?

– Ничего.

Мэнди, утратив недавнюю безмятежность, прижимает к себе Лиама.

– Миссис Барбикомб… Уинифред… это правда? Харли Снауч действительно мой отец? Он изнасиловал мою мать?

На мгновение из-под маски невозмутимого профессионала выглядывает человек, в глазах Уинифред Барбикомб мелькает сочувствие. Однако лишь в глазах, голос все так же профессионален.

– Извините, милая. В ряде дел мы выступали на стороне Эрика Снауча и его семьи, однако по соглашению с клиентом я не вправе ничего разглашать.

– Значит, я никогда не узнаю? – шепчет Мэнди.

Юрист колеблется с ответом, и Мартин, хватаясь за неожиданную возможность выполнить требование Снауча, подает голос:

– Мэнди, я раньше об этом не упоминал, но мы с Харли Снаучем разговаривали. Он отрицает отцовство. Изнасилование тоже. Хочет пройти с тобой тест на ДНК, чтобы раз и навсегда выяснить правду.

В поисках совета Мэнди переводит взгляд с него на Уинифред Барбикомб. Мартин зол на самого себя. Что это было? Попытка помочь Мэнди или умиротворить Снауча, чтобы тот не подал за клевету в суд? Право, стоило бы научиться думать, прежде чем говорить, взвешивать слова, как Джек Гофинг.

– Не знаю, что вам посоветовать, – отвечает Уинифред Барбикомб. – Независимо от того, что выявится при анализе ДНК, завещание Эрика Снауча будет в силе, и его сын не сможет его оспаривать. «Истоки» и все, что идет в придачу, – ваши. Только вам решать, хотите вы пройти тест или нет.

Мэнди кивает.

– Вот, здесь еще документы. Их тоже нужно подписать. Сначала Мандалай, затем Мартин.

Повисает тишина, недавнее беззаботное настроение омрачено призраком Харли Снауча. Мартин знает, что должен предупредить Мэнди о двуличности старика, однако это лучше сделать после ухода юриста. А вот и последний подписанный документ: Уинифред Барбикомб и «Райт, Дуглас и Феннинг» теперь поверенные Мандалай Сьюзан Блонд, которая вскоре станет хозяйкой «Истоков» и единоличной владелицей семейного состояния Снаучей.

Уинифред Барбикомб собирает документы, надевает на ручку колпачок и укладывает все в тонкий кожаный портфель. Встав, она официально пожимает руку Мартину и более тепло – Мэнди.

– Рада была познакомиться, дорогая. Для нас честь представлять ваши интересы. Если что-то понадобится, звоните. И если Харли Снауч вздумает угрожать, говорите сразу. Не успеет опомниться, как перед ним ляжет судебный запрет приближаться к вам.

Мэнди выглядит растерянной – еще не привыкла к новому статусу.

Мартин, воспользовавшись возможностью, задает вопрос:

– Слушайте, пока вы не ушли, может, ответите, откуда у Харли Снауча на руках татуировки? Они похожи на тюремные.

– Как я уже говорила, мы ведем дела семьи Снаучей много лет, – мрачно отвечает поверенная, – на адвокатскую тайну не покушается даже закон. Однако могу сообщить, что Харли Снауч никогда не судился ни за одно преступление ни в одном австралийском суде.

– Ясно, – разочарованно отвечает Мартин. – Спасибо.

– Не стоит благодарности. Вы ведь журналист? – продолжает юрист с намеком на улыбку.

– Верно.

– Есть одна увлекательная история. Вам стоило бы на нее взглянуть, когда появится время. Судебное дело. Мошенник, некто Терренс Майкл Макгилл. Когда-то этот тип получил в Западной Австралии тюремный срок, выпущен всего два года назад. – Теперь она улыбается и глазами, весело сверкающими поверх полукруглых очков. – Что ж, мне пора. Приятно было познакомиться с вами обоими.

Провожать Уинифред Барбикомб до двери приходится Мартину. Манди стоит как вкопанная, радость от неожиданного наследства ушла, на лице – мука.

Он подходит к ней. Лиам на полу вновь принимается играть со шнурками.