Выстрелы на пустоши

– Согласен. – Мартин знает, что может положиться на свой блокнот, ручку и умение стенографировать. – Приступим?

– Я думал, мы уже начали. – «Хлоп-хлоп» по животу сразу двумя руками.

– Сержант Уокер, я приехал ради истории о том, как живется Риверсенду через год после трагедии. Постепенно задумка расширилась. Меня также интересует, что местные жители думают о Байроне Свифте. Как ни странно, некоторые вспоминают о нем с теплотой. Вас это не удивляет?

– Прослужи вы полицейским с мое, вас бы ничто не удивляло.

– А что насчет вас самого? Вы были знакомы со Свифтом?

– Не особенно. Так, встречались от случая к случаю. Преподобный Сэмюэлс, знаю, очень радовался, что Байрон здесь.

– Кто такой преподобный Сэмюэлс?

– Он пробыл здесь священником англиканской церкви лет пятьдесят, но стал слишком стареньким, чтобы в одиночку справляться с паствой, вот ему и прислали Свифта в мальчики на побегушках. Вроде вышло хорошо, хотя не мне судить. Я не из тех, кто регулярно ходит в церковь, знаете ли.

– Преподобный Сэмюэлс еще в городе?

– Нет, вскоре после трагедии он отправился на пенсию. Не смог один справиться с возом работы, а нового молодого помощника, видимо, не нашлось. Теперь у нас новый священник, вьетнамец, Тхьеу. Правда, он пробыл здесь всего месяца четыре; прежде его обязанности выполнял другой.

– Понятно. Значит, вы знали Свифта плохо. Но впечатление у вас о нем хоть какое-то сложилось?

– В те времена я считал его очень консервативным, представительным молодым человеком с превосходными манерами. Теперь знаю, что это не так. – «Хлоп-хлоп» по животу двумя руками.

– Вы о чем?

– Ладно, сейчас подберемся к сути. Помните, разговор не под запись, на меня не ссылаться.

Мартин кивает. Полицейский барабанит по животу, подбирая слова.

– Байрон Свифт был убийцей. Это вы и так знаете. Также он был педофилом. Это вы тоже знаете. Но того, что он человек без прошлого, вы не знаете. Как и того, что его защищали могущественные и влиятельные люди. – Руки полицейского неподвижны, глаза смотрят в лицо Мартину.

Мартин мгновение удерживает его взгляд и приступает к пометкам в блокноте. Собственные руки немного трясутся, и похмелье здесь ни при чем. Твою мать, думает он, Уокер сейчас все расскажет.

– Ладно, – вслух говорит Мартин, – давайте рассматривать по одному пункту зараз. Убийца. Возле церкви Святого Иакова он застрелил пятерых. Какие-нибудь доказательства, что для него это не впервые?

– Доказательства? Именно что. Скорее не доказательства, а сильная уверенность.

– Не поясните?

– Конечно. После стрельбы следствие заинтересовалось прошлым Байрона Свифта. На первый взгляд все просто. Этого малого прислали сюда около трех лет назад, вскоре после принятия сана. Он приехал из Камбоджи, где работал в христианской благотворительной организации. До того учился в Перте, изучал теологию в Мердокском университете, который так и не закончил. Перед этим еще одно незаконченное университетское образование, еще раньше – государственная школа в Западной Австралии. Сирота, из приюта.

– И?

– Все это чушь собачья. Да, действительно возле Перта родился некий Байрон Свифт. Да, он был сиротой и находился на попечении государства, на самом деле ходил в пертскую школу и пожил во множестве приемных семей. Немного поучился в университете, потом бросил и уехал за тридевять земель. Он работал на благотворительную организацию в Камбодже, все верно, только умер там в возрасте двадцати четырех лет от передозировки. Больше никаких сведений. Никаких! Запись о смерти из официальных источников была изъята. Изъята. Официально Байрон Свифт умер год назад от пулевых ран в Риверсенде.

– Как вы узнали, что его прошлое – фальшивка?

– Извините, не могу сказать. Поверьте на слово.

– Ладно. Продолжайте.

– Что еще вас интересует?

– Если Робби Хаус-Джонс застрелил не Байрона Свифта, то кого же?

– Думаю, какого-нибудь бывшего солдата. Судя по татуировке, убитый когда-то служил в Афганистане. Спецназ, десант… Некоторые у нас подумывают эксгумировать тело, взять образец ДНК.

– Где его похоронили?

– Здесь. Чуть дальше, на городском кладбище.

– Думаете, до этого дойдет? Я об эксгумации.

– Сильно сомневаюсь.

– Но почему бы и нет?

– Потому что нас предупредили дальше не соваться. Эта часть расследования – не наше дело.

– Кто предупредил?

– Без понятия. Кто-то наверху пищевой цепочки. Поймите, я просто местный посредник, ходом следствия руководят из Сиднея. И не очень-то аппетитно все это раскапывать, вы уж извините за каламбур.

– Замалчивают?

Уокер задумывается над ответом, правда, ненадолго.

– Пожалуй. Хотя есть и прагматики, они попросту не видят смысла раскручивать этот клубок. Мы знаем, кто преступник и что с ним случилось. Дело закрыто. Коронеру предстоит разобраться с болтающимися концами, но само дело закрыто.

– Странно. Кое-кто сказал мне этим утром почти то же самое.

– Умный малый. Не наш ли это юный Робби, часом?

– Нет, не он. Позвольте спросить: если всю полицию интересует лишь разгадка преступлений и поимка виновных, почему вы до сих пор хотите выяснить истинную подоплеку случившегося?

Уокер вздыхает.