Выстрелы на пустоши

Мартин в машине, замыкающей колонну. Больше не в авангарде истории, а в тормозном вагоне, не в заголовке, а в сноске. Вдавить бы педаль газа до упора, перешагнуть границы дозволенного, промчаться на арендованной легковушке мимо бывших коллег и полиции в последнем жесте неповиновения, помигать копам аварийной сигнализацией, бросая вызов. Увы, на это просто нет сил, так что приходится мириться со своим незавидным местом в хвосте. Интересно, почему Джек Гофинг разыскал его дважды за сутки, хотя весь остальной мир не желает с ним знаться? Явно ради сведений, чтобы обработать источник и выудить факты. Как он там говорил? «У нас здесь не обмен информацией». По сути, он самый и есть: Гофинг рассказал, что Байрон Свифт в действительности Джулиан Флинт, бывший солдат и военный преступник. А еще агент АСБР добровольно сообщил о том, что в дневнике Мэнди не хватает страниц и, возможно, добавлена пара строк. И высказал свое мнение о мотивах полиции. Зачем? Не затем же, чтобы Мартин опубликовал! Мандалай Блонд? Хм, в этом что-то есть. Гофинг уже знает, что ее связывали со Свифтом близкие отношения, и рассчитывает через него, Мартина, втереться к ней в доверие. Ну-ну. Гофинг и Снауч оба видят в нем посредника с Мэнди. А она, скорее всего, разговаривать теперь с ним не захочет.

Может, стоит сказать Гофингу о телефонном номере? Риверсендском номере. Вдруг есть какой-нибудь сайт, где можно узнать, кому тот принадлежал? Не исключено, что Беттани сумеет помочь. Или просто довериться Гофингу? У этого человека есть возможность выяснить владельца, узнать, кому Свифт звонил из церкви Святого Иакова перед кровавой бойней. Но поделится ли Гофинг тем, что разузнает? Впрочем, выбирать не приходится. Если Гофинг сумеет сдвинуть одно из двух расследований с мертвой точки, это сбережет Мэнди много нервов. Либо выявятся улики, которые позволят преследовать ее в уголовном порядке. Боже!

От этих перетасовок головная боль Мартина вспыхивает с новой силой, и он вздыхает с облегчением, увидев на горизонте зеленые сады Беллингтона. В конвое, будто при цепной реакции, один за другим начинают вспыхивать красным тормозные огни: водители, все законопослушные граждане, сбрасывают скорость до положенных шестидесяти километров в час. К тому времени, как Мартин въезжает на главную улицу, в его уме созревает решение рассказать Гофингу о телефонном номере.

Слушание об освобождении под залог проходит за закрытыми дверьми. Судья забаррикадировался в полицейском участке и приказал не пропускать прессу. И вот журналисты ждут, переполняясь предвкушением и домыслами. «Полиция арестовала местную жительницу, Мандалай Блонд», – нетерпеливо докладывают они в микрофоны, серьезно понизив голос. Роковая женщина, говорят одни, Бонни и Клайд, говорят другие, преступление века, говорят третьи. Вскоре о ней болтают уже все. Дуг Танклтон авторитетно грохочет в глаз телекамеры, подогревая старые факты и высасывая из пальца новые. История вот-вот прокатится по Австралии, как цунами: полиция добилась успехов, мы ждем новостей, что бы вы ни делали, оставайтесь с нами, не пропустите сенсационный материал, не переключайтесь, вернемся после перерыва. И все же, когда Мартин входит в полицейский участок, толпа, несмотря на возбуждение, мгновенно затихает и снова с пылом принимается за свое, но жужжит теперь о «Мартине Скарсдене, дискредитированном экс-журналисте» – фраза разносится по толпе и на всю нацию.

Сегодня Мартин не удостаивается привилегий, и его просят подождать снаружи вместе с остальными. Подчинившись, он возвращается на сцену вчерашней катастрофы. Бывшие коллеги либо потрясены, либо смущены его присутствием. Либо и то, и другое. Такери смятенно качает головой, но из вежливости здоровается и выражает сочувствие. Журналист с Эй-би-си требует интервью, напоминая, что его канал вчера выступил в защиту Мартина. Мартин отказывается. Дуг Танклтон, временно закончив вещать в прямом эфире, упорно отводит взгляд, хотя его кинооператор нахально снимает каждое движение Мартина.

– Мартин, – раздается низкий, самодовольный голос. Дарси Дефо. – Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть. Как ты? Держишься?

– Добро пожаловать в цирк, Дарси. У меня все не так уж плохо. Что говорит полиция?

– Почти ничего. Арестовали владелицу книжного магазина. Судя по всему, та знала священника Байрона Свифта.

– Да.

– Твой приятель Танклтон набирает рейтинги. По его словам, полиция подозревает, что эта женщина и священник вместе убили немок.

– Слушай, Дарси, лучше не пиши этого. Я серьезно. Подожди, что скажет полиция.

– Значит, тебе известно другое?

– Ну, известно, сильно сказано. Просто я вышел с этой историей за рамки дозволенного, и глянь, в какое дерьмо угодил. Даже я бы не стал такое писать. Еще не время.

Дарси переваривает информацию, и тут из полицейского участка выходит худой, чуть небритый мужчина в сером костюме.

– АСБР, – облетает толпу шепот.

Заметив Мартина, Гофинг подзывает его к себе. Оба заходят в полицейский участок, причем взгляды камер буквально буравят спину Мартина.