Выстрелы с той стороны

Прошел еще один день. Наступила третья ночь. Кольцо уже сжалось вокруг замка. Адванты касались спинами беленной стены, и уже не сменялись... свет их карросов ослабел, и они еле удерживали цепь. Пока в ней не было бреши... пока. Мы давили равномерно, время от времени стреляя по команде. У нас, кажется, никто не спал в эту ночь. Все были возбуждены, ожидая падения Замка... странные люди, думал я. Неужели они ждут, что вот упадут адванты, рухнут ворота Замка - и тут же откроется дверь домой... Ведь им никто не обещал этого, откуда же такая неистовая вера... И что будет, когда эта вера превратится в разочарование. Я смотрел в лица адвантов... нет, они не пропустят нас на Землю. Странное их упорство вызывало уважение. Ведь все равно же умрут... все равно им не победить уже. Но стоят до последнего. До последнего держатся за свою Королеву, за свою любовь, за весь карточный город идей и мнений, который они настроили себе сами. Невозможно этот город ни разрушить, ни сжечь. Адвантов еще можно было бы переубедить поодиночке, потихонечку... но не Королеву. В ней уже почти ничего человеческого не осталось. Теперь я видел Королеву явственно. Она сама стояла в цепи. И у нее в руке не было карроса, свет струился прямо из ладони. Там, где стояла она и еще этот ее главный военачальник, белый всадник, наша цепь прогибалась - их свет был сильнее, чем у остальных. Им вообще не ведомы человеческие страхи, сомнения, их свет не погаснет... Королева была действительно красива. Тут ничего не скажешь но и красота эта нечеловеческая... Глаза сияют как маленькие карросы. В них даже посмотреть страшно. Темные волосы вьются по плечам. Лицо - словно у фарфоровой куклы, белое и необычайно красивое. Нет, не красиво это - страшно... Только тот, кто действительно влюблен в Королеву, может что-то прекрасное в ней увидеть. И начальник этот их... он стоял совершенно прямо, и как будто совсем не устал. Глаза - светлые, огромные - светились, и так же, как каррос, горел камень в обруче на лбу. Лицо белого всадника, худое, бледное, все озарялось этим сиянием глаз и хрусталя... Время от времени он коротко кидал взгляд на Королеву, и по взглядам этим я понял, что он действительно ее любит... Что он отдаст и жизнь, и все, ради нее. Но все же он, в отличие от Королевы, казался человеком. Наверное, он с Земли.. Лицо обычное, русское. Коротко стриженные белесые волосы. На штанах его явственно выделялась заплата. А на поясе - вот только сейчас заметил - висел короткий меч в ножнах. Странно, я считал, у них нет оружия, кроме карросов. Я посмотрел на других - у них ничего подобного не было. Наверное, это какой-то знак отличия... все же он у них тут вроде главного. Рядом с ним стояла девчонка, совсем молоденькая. Хорошенькое детское личико, серые глаза закрываются от усталости, и голова то и дело падает, рука с карросом скользит вниз, но девчонка просыпается и поспешно вздергивает руку. Под глазами ее залегли глубокие тени, и на лице выражение совершенного безразличия... Ей уже плевать на свет, на Королеву, на Замок, она только ждет, когда все это кончится. Но тем не менее, из цепи не выходит. Слабенький желтоватый свет ее карроса почти полностью перекрывается потоком из карроса Белого Всадника. Если посмотреть на остальных адвантов, в той или иной степени, смертная печать безразличия коснулась уже почти всех лиц. Только Королева и Белый Всадник - как огурчики... тоже устали, конечно, но все равно - не так. Какого же черта, кто притащил эту девчонку сюда, кто сделал ее такой, кто внушил ей все эти бредовые идеи? И почему вот сейчас я, может быть, даже я сам должен буду убить ее, чтобы войти в Замок... Я не хочу убивать. Да я и не буду. Стукнуть ее по голове, она свалится и заснет на три дня. Ну да, я же чистенький... Я не буду убивать, я предоставлю сделать это другим. Или взять их в плен и держать где-нибудь в тюрьме - так и это тоже жестоко. Отобрать карросы и выпустить - то же самое, что они будут делать в Ладиорти без магии, а будет ли существовать выход на Землю, если погибнет Королева - еще вопрос. Вот ее или Белого Всадника я бы прикончил с удовольствием. Даже не думал, что во мне может быть столько ненависти... Ведь если бы такие, как они, не пудрили мозги таким девочкам, ищущим счастья, как Нина, как вот эта малышка - ничего бы не было, никакого замка, никакой войны... - Вот сволочь, - сказал кто-то за моей спиной, - фанатичка. Ее люди умирают, а она... до последнего будет держаться, а чего держаться-то... все равно сдохнет. Уж подписала бы капитуляцию, что ли... - Сдавайся! - крикнул голос, я узнал нашего председателя Совета Евгения Павловича Грушко, - Сдавайся, мы вас не тронем! Карросы только сдайте, и уходите! Адванты, по своему обыкновению, молчали. Евгений Павлович шагнул вперед. - Ну же, - крикнул он, - Ты светлая... ты любишь своих людей. Так пожертвуй собой ради них. Не заставляй их умирать за себя. Погаси свой свет и сдайся. Ты-то знаешь, нам нужно только вернуться на Землю! Мы не тронем никого из ваших!