Выстрелы с той стороны

Словом, всё то, что Синочкин уже наблюдал на снимках и в записях. Никакая зловещая аура вокруг Габриэляна не распространялась. Или Синочкин её не ощутил. Пока.

— … по вашему приказанию прибыл.

— Садитесь, молодой человек.

Форма беседы — штатская.

— Благодарю вас, Отрада Андреевна.

Да, немного похож на старшего, но не подражательно, естественно. Есть такая разновидность шизоидной пластики: экономность в движениях, как будто человек просчитывает наиболее эргономичный путь… Ещё у калек встречается. И у бывших калек.

Знакомство, формальности — все реакции в рамках положенного. В фокусе держит начальницу училища. Не демонстративно, но заметить можно. «Сеньор моего сеньора — не мой сеньор».

— У нас возник вопрос, связанный с вашим распределением, — сказал Синочкин. Если бы Голубева не обладала соответствующим опытом, она бы икнула.

— А с ним есть какие-то трудности?

— Определенного рода.

Курсант молча ждал.

— Ваша страсть к экспериментаторству, — сказала сеньора, — показалась мне подходящей для той специализации, которую осваивают на отделении «Л». Но тут возникли возражения у нашего инструктора по боевой подготовке… Он предложил направить вас на поток «Д», причем жестко, без вариантов. А вот господин Синочкин выразил несогласие с нами обоими…

— Спасибо, — улыбнулся Габриэлян. И в улыбке этой был некоторый избыток тепла. — Что требуется от меня?

— Сказать, чем вам хотелось бы заниматься. Какая из специальностей — не только из двух вышеперечисленных — вам больше по душе.

Габриэлян чуть склонил голову набок. Он думал явно не столько над ответом, сколько над тем, что сейчас происходит.

Потом медленно кивнул.

— Если бы решал я, я выбрал бы поток «Р». Учебное отделение «С», — сказал Габриэлян. — Там сейчас должно быть очень интересно. Интереснее даже, чем на «В».

Вот видите, улыбнулась глазами Отрада Андреевна.

Вижу. Официально потока «В» не существовало. И неофициально потока «В» не существовало. Не нужна Европейской России внешняя разведка. Внутри ССН ей разведывать нечего, а делами фронтира, зоны нестабильности и зоны противостояния занимаются соответствующие службы аахенского подчинения, в том числе и дислоцирующиеся на территории ЕРФ. Не нужна внешняя разведка. И армия не нужна. Совершенно. Особенно с точки зрения Аахена. Впрочем, в границах управления не все разделяют эту позицию. Поэтому на потоке «Д» и потоке «П» имеются очень интересные подсекции. Которые в ближайшее время будут объединены. И там действительно будет весело.

А еще я вижу, что это не дерзость. И не вызов. А констатация факта.

Васильев легонько покачал головой. Добра молодца спрашивают: «Чего ты хочешь?», а он спокойно так, без аффектации отвечает: «А сделайте-ка из меня великого визиря».

Поток «Р» — референтура. Что очевидно, выпускников этого потока ждет аппаратная служба в высших сферах цитадели, в первую очередь, в аппарате Советника. Прозвище — «роботы» или «ракеты». Первое — за отчуждение даже в курсантской среде, второе — за возможность стремительно сделать карьеру или «взорваться и сгореть» на старте. Здесь же, в качестве отдельной группы существует засекреченное учебное отделение «С» — референты с перспективой получения статуса «чиновник по особым поручениям» или «ночной референт».

Рождественский, пока его не успокоили, успел сменить шестерых ночных референтов. Из них только одного инициировали и двинули на повышение. И один умер при неудачной инициации. Остальные опочили не в свой срок, по причине разнообразных аппаратных нестыковок…

Хорошо подготовленный социопат. Для воздействия на которого есть только один эффективный рычаг: интересы дела. На потоке «Р». Синочкин улыбнулся в ответ, прикинув, кто именно через год запросит у него личные дела выпускников.

— Осторожней в желаниях, молодой человек. Они могут исполниться.

Они могут. И если молодой человек всерьез считает, что в управлении нет людей или старших с оперативным полем больше его собственного, его ждут весьма жестокие сюрпризы.

Начальница училища краем глаза следила за подарочной фауной. Они это всерьез. Они это оба всерьез, и Синочкин, и курсант. Это не проверка, вернее, не только проверка, Дмитрий Дмитриевич прочит Габриэляна в «ракеты». К кому-то конкретному.

И неохота даже думать — к кому. Потому что если в Цитадели вдруг возник спрос на такой товар, это значит, что лёгким кровопусканием — Рождественский и несколько «птенцов» — вопреки многим надеждам и ожиданиям дело не кончится.

Начальница училища повела рукой над столом, жалюзи на окнах стали прозрачными. Майское солнце тут же бросилось в комнату, и под его лучами померкли до призрачности слоны, жирафы, бегемоты, а также прочие львы и куропатки.

Легким кровопусканием дело не ограничится — раз; и ей дали это понять — два. Штормовое предупреждение. Свернуть паруса и лечь в дрейф.

Полковник Голубева посмотрела на Габриэляна. Нет, этот не станет ложиться в дрейф.