Выступление на Венском Конгрессе народов в защиту мира

Я говорю это для тех из вас, кто не осуждает колониализм в его сущности, а лишь так называемые злоупотребления колониализма. Можно с уверенностью сказать, что все присутствующие здесь относят к числу таких злоупотреблений убийство одного из профсоюзных руководителей Туниса — Ферхата Хашеда. Убийство Ферхата Хашеда со всей очевидностью показывает, к каким методам прибегают теперь, чтобы сохранить господство, осужденное историей на гибель. Перед нами стоит теперь выбор: или применение такого рода методов или предоставление независимости народам. И в этой альтернативе заключено определение нашего долга, долга французов, справедливое даже для тех, кто не осуждает колониализм в его сущности.

Тем же, кто, говоря об очевидных последствиях, к которым приведет выполнение сформулированного таким образом долга, будет ссылаться на национальные интересы, я позволю себе ответить, что мы заботимся именно об этих интересах. Мы считаем себя наследниками и подлинными защитниками национальных интересов, когда требуем, чтобы немедленно было спасено все то, что еще может быть спасено, и не путем применения недостойных насилий, при помощи которых напрасно пытаются преградить дорогу истории, развитию народов и их неизбежному национальному самоопределению, но при помощи таких действий, которые сейчас, пока еще не поздно, восстановят в глазах всех стран подлинный облик нашей родины.

Что еще может и должно быть спасено? Это действительное влияние Франции на эти народы, в отношении которых мы больше никогда не будем совершать никаких насилий, то есть французская культура, французские традиции гуманизма и свободы, несовместимые с угнетением; Франции, которая уже в XVIII веке устами соратника Дидро аббата Рейналя провозгласила права колониальных народов и начиная со знаменитого заседания конвента, на котором впервые было отменено рабство, вплоть до Виктора Гюго, который в самый разгар войны в Мексике, когда экспедиционный корпус Наполеона III осадил один мексиканский город, от имени самой Франции приветствовал осажденных и воспевал их сопротивление. Франция — это прежде всего огромное наследие, связывающее нас со всеми людьми, это наша культура, это распространение французских идей. Такое влияние Франции надо сохранить, и это возможно, но при непременном условии, чтобы у народов не порождалось отвращение к Франции, чтобы мы сами не подменяли влияния Франции применением смертоносного оружия, концентрационными лагерями и убийствами, которые теперь повсюду огульно связываются с именем Франции.

Мы хотим также, чтобы и материальные интересы Франции и французского народа были сохранены в тех странах, с населением которых мы впредь будем обращаться, как с братьями. Это возможно, но при том справедливом условии, что мы будем поддерживать с ними основанный на взаимной выгоде, равенстве и свободных соглашениях обмен богатствами и плодами наших стран, нашего и их труда. Там, где мы сложим оружие, мы сможем заключить соглашения, предусматривающие такой обмен, и эти соглашения будут содействовать восстановлению нормального существования французского народа, который избавится от непосильных тягот и при помощи мирной торговли вновь обретет свою независимость, слишком долго находившуюся под угрозой именно там, где его превращали в орудие насилий, которые он всегда в огромном своем большинстве осуждал.

Пусть же моя отчизна вновь обретет в глазах других стран свой светлый облик! От ее имени я приветствую вас, древние страны, столь долго подвергавшиеся угнетению, но повсюду поднимающие голову, и вас, молодые нарождающиеся страны, недавно осознавшие свою роль и так же горячо любимые своими детьми, как и мы любим свою родину, как мы любим жизнь! Я приветствую вас, отечества других народов, от имени Франции, моей Франции, дважды на протяжении одной только моей жизни подвергавшейся интервенции и стоявшей перед угрозой гибели, нашей Франции, которую еще вчера считали вычеркнутой из списка государств и которую силой нашей веры в нее, нашим отказом подчиняться законам иностранного насилия, нашей борьбой за свое национальное существование, мы вернули под солнце истории!

Я приветствую вас, отечества других народов, братья моего отечества, озаренные, как и оно, светом будущего, светом человеческого прогресса! Я приветствую вас в лице прибывших сюда мужчин и женщин, в чьих словах даже сквозь глубокую скорбь звучат чувства волнующей дружбы к моей родине, чувства, определяющие самый священный наш долг! Я приветствую вас, отчизна вьетнамцев, отчизна кхмеров, отчизна лаосцев, я приветствую вас, мои братья и сестры Марокко и Туниса, братья и сестры Алжира. И если есть среди вас люди, которые усомнятся в искренности этого приветствия, то я не могу дать им более искреннего доказательства, чем само то чувство, на котором основывается моя искренность,— двойное неразделимое чувство привязанности всех французов к Франции и их преданности делу мира! (Делегаты встают и долго аплодируют.)