Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск первый (1950–1957)

По-настоящему исповедует марксизм меньшинство [интеллигенции], наверное, около 10 процентов, что составляет от 5 миллионов примерно 500 тысяч человек, возможно чуть-чуть больше. Я говорю о понимающих марксизм по-настоящему. Кроме того, наверняка несколько процентов интеллигентов в корне отрицают марксизм и в отношении нас занимают враждебную позицию, но они не агенты. Эти люди — демократические деятели, но их сердца преисполнены недовольства. А есть ли среди них такие, кто решительно выступает против нас? Думаю, что есть, но их немного. Более 80 процентов — это промежуточные элементы. Настоящих марксистов мало. Если этих людей посылают в деревню, там они ни к чему не проявляют интереса, а попав на завод, они посмотрят, побродят и тут же покидают его. Вместо того чтобы слиться воедино с рабочими и крестьянами, эти интеллигенты отмежевываются от них. Мы говорим: лучше слиться воедино с рабочими и крестьянами; они же утверждают, что лучше отмежеваться от них. Они не могут слиться воедино с рабочими и крестьянами из-за эмоционального несоответствия. Интеллигенты не способны слиться чувствами с трудовым народом, они отделены от него своего рода стеной. Мировоззрение этих людей не претерпело изменений.

Коренная причина этого кроется в их буржуазном мировоззрении, отсюда же проистекает и их идейная путаница. Почему они впадают в идейную путаницу? Их неустойчивость напоминает неустойчивость растущей на стене травы, которая от дуновения ветерка клонится то в одну, то в другую сторону, а когда ветер прекращается, она выпрямляется; однако как только снова подует ветер, она опять начинает клониться. Такой ветер поднялся в Венгрии и на XX съезде КПСС, дул такой ветер и из других мест. В мире всегда где-нибудь дует ветер, от которого подобные люди склоняются то в одну, то другую сторону. Гордясь собой и задирая хвост, они считают себя интеллигентами, а значит — незаурядными личностями. В нашей стране интеллигенция очень ценится. Но в таком вопросе, как мировоззрение, она является не настоящей пролетарской интеллигенцией, а буржуазной и мелкобуржуазной интеллигенцией и принадлежит к общей категории буржуазной интеллигенции. Она не против называться мелкобуржуазной интеллигенцией, но не желает, чтобы ее называли буржуазной интеллигенцией. Однако основная категория все равно остается категорией буржуазии. Только по прошествии определенного периода марксизм может одержать решающую победу. Этот период продлится, видимо, 3 пятилетки (несколько лет уже прошло); видимо, понадобится еще десяток с лишним лет.

Но мы должны завоевать их [на свою сторону]. Знаете ли вы, кто сейчас преподает? Они. Они учителя, они издают газеты, они преподают в учебных заведениях, они планируют в наших хозяйственных органах и выполняют различную другую работу, они инженеры; мы и дня не можем обойтись без них. Среди присутствующих здесь товарищей также есть интеллигенты, которых сравнительно немного. И если вы скажете, что мы можем обойтись без них, это будет неправильно. Мы не можем обойтись без них, без них некому будет учить, так как 2 миллиона из них преподают в высших, средних и начальных школах, работают в газетах, занимаются литературой и искусством. Но, пожалуй, нельзя причислять к интеллигенции того, кто исполняет в Шаньдуне роли военных в операх, кто выступает в качестве сказителя с шаньдунскими барабанами. Правда, Мэй Лань-фана надо считать интеллигентом, Мэй Лань-фан — интеллигент. У вас есть свой шаньдунский Мэй Лань-фан? Как его зовут? Или вы, шаньдунцы, не знаете своего шаньдунского Мэй Лань-фана?

Я снова возвращаюсь к вопросу об интеллигенции, вышедшей из рабочего класса. Рабочий класс в ходе руководства революцией добился завоевания на свою сторону группы интеллигентов, поставив их себе на службу. Именно таким образом был завоеван и Маркс. Маркс, Энгельс, Ленин, будучи интеллигентами буржуазными, служили рабочему классу. То же самое произошло с нашей китайской интеллигенцией; теперь мы имеем группу интеллигентов, которые разбираются в марксизме и которые, как я только что говорил, составляют около 10 процентов от 5 миллионов человек, то есть их около 500 тысяч. Они — ядро всей интеллигенции.

У какого из классов есть будущее? Будущее есть лишь у рабочего класса. Какова численность нашего рабочего класса? До революции, до освобождения он насчитывал несколько миллионов человек: за эти годы его численность возросла до 12 миллионов. Сейчас промышленных рабочих на заводах насчитывается 12 миллионов человек, только 12 миллионов рабочих на 600 миллионов населения, то есть чуть больше одной пятидесятой части (на каждые пятьдесят человек приходится только один рабочий). Это очень мало. Но только у них есть будущее. Другие классы — это переходные классы, они находятся в пути, они идут туда же, они идут к рабочим.