Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск второй (1957–1958)

В чем должна проявляться плановость и пропорциональность, нужно постепенно разобраться. Энгельс говорил, что необходимо познавать объективные законы, овладевать ими, использовать их со знанием дела. По-моему, Сталин объективными законами и овладел не в полной мере, и применял их не гибко, не говоря уж о применении со знанием дела. Так, он был не совсем прав в определении соотношения между легкой и тяжелой промышленностью. Чрезмерный упор на тяжелую промышленность дает однобокое развитие. Сейчас [Хрущев] обнаруживает явную тенденцию идти на двух ногах. Мы нащупали некоторые пропорции, дающие возможность идти на двух ногах — сочетать развитие тяжелой промышленности и легкой промышленности с развитием сельского хозяйства. Хэ Чжан-гун, который сегодня отсутствует, как раз страдает несоблюдением пропорций. Мы проводим курс на одновременное развитие тяжелой и легкой промышленности и сельского хозяйства, то есть идем на двух ногах, это и есть соблюдение пропорций. Курс на одновременное развитие больших, средних и малых предприятий также представляет собой соблюдение пропорций. Все дела в мире состоят из больших, средних и малых.

Представленные 12 докладов я прочитал. Большинство из них написано хорошо, а некоторые очень хорошо; для них характерно сочетание разговорного стиля с научной терминологией, что можно уподобить нашему курсу на сочетание традиционных методов с современными. Раньше я часто говорил, что научные статьи по вопросам экономики пишутся плохо, понять их могут только авторы. Надеюсь, что все прочитают эти доклады. У нас много времени, если в день читать по одному докладу, то легко можно все прочитать. Похоже, что мы в известной мере соблюдаем пропорции: одновременно развиваем тяжелую и легкую промышленность и сельское хозяйство, учитываем основное, делая упор на тяжелую промышленность. Однако об овладении объективными законами, о применении их со знанием дела пока еще вряд ли можем говорить.

В общем, непременно нужно сделать так, чтобы Советский Союз первым вступил в коммунизм, а мы — вслед за ним. Если мы первые вступим, то как нам быть тогда? По-прежнему существовать под вывеской «социализм», а фактически жить в коммунистическом обществе, то есть не называть вещи своими именами?

Можно привести в качестве примера людей высокой образованности, таких, как Конфуций, Иисус, Шакьямуни. Никто не присваивал им звания профессоров, что не мешало им быть людьми обширнейших знаний. Конфуций был поднят на щит Дун Чжун-шу[330] во времена династии Хань, затем слава его учения стала меркнуть, это продолжалось до династии Тан, когда начался некоторый подъем, ставший особенно явным в период династии Мин. Тогда благодаря работам Чжу Си[331] за Конфуцием утвердилась слава мудреца; после этого, в период династий Мин и Цин, Конфуций носил титул «великого совершенного первого князя мудрости и образованности». В период «движения 4 мая» он снова был низвергнут с этого пьедестала. Мы, коммунисты, являемся последователями исторического материализма. Мы признаем исторические заслуги Конфуция, но не признаем его великим мудрецом. Его познания в математике были на уровне математики нашей начальной школы, во всяком случае, вряд ли достигали уровня неполной средней школы. Если говорить о математике, то студенты наших высших учебных заведений будут выглядеть великими мудрецами, а Конфуций — лишь способным студентом.

Таким образом, когда мы совершим переход к коммунизму, мы не будем причислять себя к великим мудрецам, удовольствуемся званием способных или заурядных людей. К чему спешить причислять себя к мудрецам? Существует три рода людей: заурядные, способные и мудрые. Причислим себя к разряду способных. Этого вполне достаточно. Мы, коммунисты, по своему существу относимся к разряду мудрых, но если будем причислять себя к разряду просто способных, то это нашей сущности не изменит, а, возможно, будет даже полезнее.

У нас также есть недостатки. На совещании в Бэйдайхэ говорилось, что коммунизм наступит через 3–4, 5–6 или более лет, хорошо, что при этом было оговорено пять условий: 1) максимальное изобилие продукции; 2) высокое коммунистическое сознание и высокая мораль; 3) высокая культура и ее широкое распространение; 4) ликвидация трех видов различий и остатков буржуазного права; 5) постепенное отмирание всех функций государства, за исключением внешней.

Ликвидировать три вида различий и [пережитки] буржуазного права невозможно за 20 лет. Я не проявляю нетерпения, я из тех, кто одной ногой стоит в могиле. Нетерпение проявляет молодежь. Пока три условия [из перечисленных пяти] еще не подготовлены, речь может идти только о социализме. Я прошу присутствующих продумать это. Но сказанное вовсе не означает, что мы должны двигаться вперед медленно.