Высыпайся

Аня широко раскрыла глаза и почти бегом умчалась в лабораторию, а Сергей Анатольевич отправился обратно к реанимации. Он подошел к стеклянному барьеру, что отделял больных от коридора, и взглянул внутрь. В этом месте больницы никогда не было посетителей, а больные в реанимации редко способны разглядывать что-то. Зато врач, проходя мимо реанимации, всегда может заметить что-то неладное внутри, именно поэтому было решено оставить всю стену прозрачной. Сергей смотрел через этот стеклянный барьер на лицо Антона и тихонько говорил сам с собой:

– Что ж ты, блин, натворил-то, ведь только жить начинаешь. Эх, балбесы-балбесы, ни черта вы еще о настоящих проблемах не знаете.

Он за свою жизнь успел посмотреть всякое, а детское отделение больницы изрядно добавило ему седых волос. В большинстве подобных случаев подростки думали, что нашли решение проблемы, но на самом деле, они лишь создали ее. Как когда-то написал один человек, что сиганул с моста, но выжил: “Когда летишь с моста, понимаешь,что все твои проблемы решаемы. Кроме одной -ты уже летишь с моста…”

Когда Дима набрал короткий номер спасателей на своем телефон, он даже не предполагал, чем это все обернется. Его внимательно выслушали, а затем один из спасателей отправился к машине, чтобы вызвать скорую, по-крайней мере он так сказал. Но вместе со скорой приехала и милиция, в отличии от спасателей они не сильно интересовались Антоном, а просто предложили проехать с ними. С одной стороны, все было логично, Дима единственный свидетель и надо как-то было объяснить вызов спасателей, но с другой стороны, что он мог рассказать?

Выбирая между ложью, в которой можно легко запутаться и правдой, в которую никто не поверит, Дима выбрал правду. Никто не сможет упрекнуть его в том, что он пришел к другу после того, как увидел дурной сон, мало ли, какие психи сейчас водятся в дикой природе? Обращались с ним нормально, без заламывания рук, наручников и всего такого, впрочем, Дима тоже вел себя адекватно и делал все, о чем его просили.

Лишь оказавшись в отделении, когда дежурный спросил и записал все его данные, Диму навело на мысль, что он не совсем свидетель. А когда его привели в кабинет следователя, сомнения пропали окончательно. Дима сидел на стуле перед следователем и ждал. Ему было неудобно, холодно и немного страшно, в основном из-за того, что он не понимал, что именно происходит. У него в очередной раз спросили имя, фамилию, адрес и номер телефона. Все это было давно известно и в общей сложности, следователь был уже третьим, кому он все повторил.

– Значит, говоришь, с потерпевшим ты знаком. – произнес следователь, что-то записывая, а затем пристально уставился на Диму.

– Само собой, мы же учимся вместе, живем рядом. Гуляем там…

– Гуляете… Ну рассказывай, что пили, что курили? – следователь говорил тихо и спокойно, и снова принялся что-то записывать.

– Ничего не пили, не курили. У нас экзамен был, Тоха первым сдал и ушел.

– Куда ушел? – также спокойно поинтересовался следователь, словно вел светскую беседу, а не допрос.

– А я почем знаю, домой, наверно, ушел. Он не выспался в тот день. – Дима решил, что чем меньше он будет рассказывать, тем лучше будет. Ему самому не очень нравилась вся эта история.

– Ага, не выспался, вот оно что. И глаза у тебя цвета заката тоже от недосыпания? – следователь указал кончиком ручки на Диму, как бы намекая, что не очень верит всему, что тот пытается рассказать.

– Да не употребляли мы ничего, можете даже анализы сделать. – не выдержал Дима и начал отпираться.

– А ты не ори! Надо будет, сделаем! – неожиданно громко и резко начал следователь. – Ты понимаешь, что друг твой сейчас умирает там? А ты тут Зою Космодемьянскую из себя корчишь! – продолжал кричать следователь.

Следователь отлично знал, что крик – это самый быстрый и простой способ вывести человека из равновесия. Раз Дима начал препираться, пора было начинать давить.

– Да ничего мы не употребляли, я вообще его с самого экзамена не видел. – вопреки своей воли Дима начал говорить громче. – А глаза у меня тоже из-за этого экзамена, я трое суток, между прочим, не спал, на энергетиках и кофе жил.

– Чего же ты приперся тогда? – опять очень спокойно, словно ничего не было, спросил следователь и откинулся на спинку стула, словно искренне этого не понимал.

– Так вы же сами меня сюда привезли. – удивленно пролепетал Дима, не понимая сути вопроса.

– К другу чего приперся, говорю! – опять повысив голос, выпалил следователь. – Ты эти сказки про страшный сон своим друзьям-наркоманам, рассказывать будешь, понял?