Читаем Вытекшее время глазниц полностью

Лёжа на асфальте, Адам запихивал Еве металлический поршень в её зловонное влагалище. При каждом движении Адама, Ева стонала, словно забитая до смерти волчица. Из глаз её текли кровавые слёзы. Изо рта её текли помои. Соски Евы с каждой секундой набухали всё больше и больше. Ева закричала, словно ворона, когда соски её лопнули и из них вырвались струйки зловонного гноя.

Адам был не многословен и не многозвучен. Он не мог мыслить, он был не в силах контролировать себя, контролировать своё тело. Его создатель забыл вложить в него душу. Адам был машиной в плоти человека.

Трубы многочисленных заводов продолжали коптить небо, когда Ева затряслась в судорогах и скончалась.

Адам поднялся с асфальта. Отряхнул своё механическое тело. И отправился на поиски новой Евы.


Маленькие животные

Эти маленькие животные кусались, когда к ним прикасалась ночь. Причём, когда они кусали кого-либо, их глаза вываливались из орбит и катились куда глядели. Из их анального отверстия вылезали кишки, опутывали шею вблизи стоящего и начинали душить. На их животе появлялось отвратительное лицо и зловеще хохотало, глядя на всё происходящее.

Эти животные умирали после того, как укусят кого-либо. Но на память под кожей жертвы они оставляли свои гнилые зубы. Пострадавший от этих тварей начинал постепенно мутировать после укуса. Он превращался в животное, которое когда-то укусило его.


Рождение новых богов

Запах потусторонних миров наполнял повреждённое старостью помещение. Жирные вши под обоями каждый час умножали свою популяцию на два. Ветер разбивался об пожелтевшие зеркала. Из трубопровода выползали кольчатые черви. Страницы старинных книг разлетались по помещению, рассыпая своё содержание на прогнивший пол. Из спальни доносились звуки вспотевшей оргии. Из пентаграммы, начертанной на потолке, вылезали новые боги.


Когда-то всё закончится

Парализаторская система сосудов решила покончить с общепринятыми правилами поведения людей в современном мире. Микроорганизм воздуха расслаивает солнце. Убаюкивающие стоны стены доносятся до окружающих животных, ходящих под знаком луны. Чьи-то ноги рассекают пополам разум членистоголовых. Зелёный цвет успокаивает лишь слепых, зрячих же он наоборот возбуждает. Истекающий спермой мальчик решил покончить с собой с помощью золотого вантуза. За стеной этого мира совокупляются святые, но рождаемость новых богов при этом не растёт, а наоборот уменьшается, так как большинство святых стали гомосексуалистами. Руки великих забрасывают людей прозрачными фекалиями. Прометей проводит культ самосожжения, дабы возродиться вновь и исправить многое. Луна корчит рожи перед окнами роддома. Из новорожденных выползают черви, которые успели насытиться молодой, девственной кровью. Молоко молодых матерей прокисло, а груди их начали отгнивать, как ненужная часть тела, ибо стала она лишь утешением для взрослых мужчин. Почва высохла и покрылась трещинами, она стала никому не нужна. Все ресурсы исчерпаны, вся еда сожрана, все усопшие сгнили. Травоядные начали жрать друг друга. Хищники начали жрать траву, им надоел вкус крови, им надоел запах гнили изо рта.

Когда-то всё закончится…

Когда-то всё начнётся заново…


Параллельные прямые

Последние капли живительной влаги вытекали из глазниц разрушенных заводов. Вороны смотрели на восток и мечтали о новой красивой жизни. Эпидемия модифицированной чумы охватила густонаселенные города. Крики умирающих детей плавили сознание их родителей. Солнце остыло и стало вторым спутником Земли. Внутри ядра Луны зарождалась новая жизнь. Эмбрионы плевались кипящей кровью в бездомных животных, те в свою очередь смотрели с оскалом на разрушенные часовни, стены которых они обильно смачивали своей мочой. Люди, которые научились летать, тушили лесные пожары своей густой кровью. Параллельные прямые пересеклись в надежде высечь искру, дабы дать новый шанс на спокойную жизнь тем, кто пока ещё жив.


***

Я тебя тоже люблю.


Внутри каждого

Сперва начинает выламывать большие пальцы на руках. Затем, ты слышишь их голоса. По твоей коже идут мурашки, некоторые бегут, те которые падают – умирают. Внутри тебя миллионы муравьёв.

Жук навозник держит клавиши, пуская зловонные слюни на китайские микросхемы.

Мёртвые птицы сидят на перилах твоего балкона и наблюдают белыми глазами за каждым твоим движением.

Ты попался в сети паука, у которого тысячи глаз. Он собрался поужинать тобой. Уже обнажены его острые клыки.

Эхо раздавило барабанные перепонки.

Мыши превратились в крыс и готовы сожрать каждого, кто когда-либо пожалел им еды.

Небо раскололось надвое.

Сатана своим ногтём перерезает горло младенцам.

С окраины города доносится пение птиц…


***

Солнце кричало, наблюдая за набухшими сосками свиноматок. Они отращивают груди, ради того, чтобы вскормить своих уродливых отпрысков.

Мухи надкусывают сизые клубы дыма, чтобы превратиться в гигантов. Их целью является уничтожение всего человечества.

На крышах покрытых плесенью домов, молятся богам люди, чьи рты порваны огромными фаллосами.

В канализациях слепые собаки насилуют девственниц.

Мир пахнет дорогими духами.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее