Выцветание красного. Бывший враг времен холодной войны в русском и американском кино 1990-2005 годов

Иронично названный «Американским шпионом», фильм начинается в советской тюрьме, но через воспоминания героя действие вскоре переносится в неясно очерченную Америку, где в 1945 году Николай Королев (Федор Сухов), молодой морской офицер с советского корабля, спасает тонущую американку Мэри Мёрфи (Айрин Торнтон). Офицер советской контрразведки сообщает властям об их романе, обвиняя Николая в том, что под прикрытием фиктивной любовной связи тот занимается шпионажем и передает Мэри секретную информацию. Спешно арестованного, допрошенного и избитого Николая заочно приговаривают к десятилетнему заключению. Когда Мэри убеждает его бежать с ней в Штаты, он категорически отказывается покинуть СССР («Я люблю родину»), и только во время отбывания срока начинает прозревать, видя, что его любимая родина полна людей, несправедливо осужденных на каторгу. Когда он после отчаянного побега оказывается в тундре на грани смерти, его спасает кочевник-оленевод, помогающий ему переправиться через Берингов пролив в Америку, где Николай надеется воссоединиться с Мэри. Вновь захваченный советскими пограничниками, он возвращен в лагеря. Сорок шесть лет спустя постаревший и седой Николай, с юности обладавший талантом рисовальщика, теперь занимается тем, что продает мгновенно нарисованные с натуры портреты, сидя на Старом Арбате. Это место с богатым культурным прошлым, увековеченное бардом Булатом Окуджавой, было выбрано авторами фильма в надежде завоевать симпатии российской аудитории. Когда молодой прохожий-американец (оставшийся в фильме безымянным) случайно замечает выполненный Николаем набросок молодой женщины, очень похожей на его мать, он мгновенно приходит к выводу, что перед ним – отец[79]. В заключительной сцене фильма он способствует воссоединению семьи в Америке: и Николай, и Мэри остались верны своей прежней любви («Нет, отец, она вас ждала!»), которая теперь становится залогом их запоздавшего счастья в Стране Свободы.

Введенная в фильм исключительно в качестве сюжетной функции, с целью реализации трагической биографии героя, Мэри, так же как и Дебби в «Америкэн бое», очень быстро исчезает с экрана. В оставшейся части фильма изображается почти исключительно мужская среда, служащая испытанием как верности героя его идеалистической морали, так и его физической стойкости в борьбе за выживание, составляющей советскую и постсоветскую повседневную жизнь. Хотя резкий скачок режиссера к 1990-м годам и иллюстрирует на примере конкретной судьбы Николая ту дань, которую параноидальное чиновничество собирало с упрямо сохранявшего патриотизм населения, но в то же время он разрушает и без того слабую структуру фильма. По существу «Американский шпион» объединяет серию эпизодов, происходящих на протяжении почти половины столетия и разбросанных в пространстве (на корабле, в лагерях, в тундре, на Старом Арбате), и объединены они лишь присутствием главного героя и желанием режиссера задокументировать злоключения, на протяжении десятков лет для бесчисленного количества граждан представлявшие чудовищную «норму» советского режима.

По контрасту с предельно импрессионистичным, но безоговорочно позитивным образом Америки и ее отдельных представителей (дружелюбных, открытых, щедрых), официальную советскую Россию трудно было бы представить в более темных тонах: из горячей речи Мэри следует, что советский суд, в отличие от Соединенных Штатов, всегда основывается на презумпции вины заключенного, а не его невиновности. Советская бюрократия и правительство, равно как и проводимая ими карательная политика, полностью соответствуют американским представлениям об «империи зла» и, шире, традиционным парадигмам злодейства. Выдающимися чертами обладают лишь отдельные советские граждане: сам Николай, его сокамерники, а также чукотский оленевод, спасающий Николая в отдаленной тундре. Легендарным русским качествам отдается должное в страстной речи сына Николая, сообщающего ему о том, что Мэри «поняла, что для вас, русских, на первом месте не жизнь, не свобода, а родина, долг, честь», – то есть те самые ценности, которые спустя десятилетие лягут в основу фильма Кэтрин Бигелоу «К-19» (2002). Это противопоставление честных индивидов и коррумпированной системы аналогичным образом составляет моральную основу и американских фильмов начала 1990-х годов – таких как «Дело фирмы» Николаса Мейера (1991) с Михаилом Барышниковым и Джином Хэкменом. Подобная дифференциация получит отражение и в 2000-е – как личная симпатия между главами американского и российского государств на фоне все более напряженных отношений между представляемыми ими странами.