Выученные уроки (СИ)

— Не знаете, верно? — выплюнул Монтегю, сверля его тяжелым взглядом. — Слишком заняты разглядыванием девочек, чтобы обращать внимания на уроки, так?

Ал густо покраснел, а все с интересом смотрели, естественно. Он заерзал на стуле, и я могу сказать, сейчас ему хотелось умереть от позора. Монтегю своего добился, и я не полностью, но в достаточной степени уверена, что это имеет отношение к квиддичному матчу столетней давности между Гриффиндором и Слизерином, когда дядя Гарри был ловцом. Это тупо, вообще-то, совершенно тупо. И бедный Ал даже не может ничего ответить. Просто смотрит вниз, избегая взглядов однокурсников, и его лицо становится все краснее и краснее.

Монтегю, конечно же, усмехается. Он обожает унижать людей, особенно людей, которых он ненавидит. Он просто мерзавец.

— Разница, — вмешиваюсь я, перетягивая внимания со своего кузена на себя, — в том, что роготрава используется для борьбы с инфекциями, а аграция может помочь только против вируса. Даже в этом случае, есть только шанс в десять процентов, что аграция действительно сможет уничтожить определенный вирус.

Ухмылка пропала с лица Монтегю, и его глаза сузились, все его внимание теперь было сосредоточено на мне.

— Мне кажется, я вас не спрашивал, мисс Уизли, — тихо произнес он, и я поняла, что он теперь по-настоящему в бешенстве. — Не то чтобы это когда-либо останавливало вас прежде, вы никогда не можете держать рот на замке, невыносимая всезнайка, поэтому я совершенно не удивлен, что вы высказываетесь, когда вас об этом не просят.

Я сжала кулаки под партой, стараясь держать руки как можно дальше от моей палочки.

— Мало того, ваш ответ к тому же еще и неправильный.

Что?

— Аграция отлично справляется с вирусами. У нее высокие показатели исцеления.

Он ошибается. Он так ошибается. Я вздохнула поглубже и покачала головой:

— Нет, сэр, — вежливо ответила я (о’кей, фальшиво вежливо, ну распните теперь меня). — Аграция исцеляет, только если используется вместе с амендияром, а вы не спрашивали об амендияре. Вы просто спросили, какая разница между роготравой и аграцией, и аграция сама по себе не более чем дерьмо, простите за выражение.

Все затихли и замерли в ожидании взрыва. Я почувствовала, как Джей-Ди пнул меня под партой, пытаясь заставить меня заткнуться, прежде чем я еще глубже увязну. Монтегю просто смотрел на меня и долго ничего не говорил, пока…

— То есть вы намекаете, мисс Уизли, что вы знаете больше о моем предмете, чем я?

— Ну, технически говоря, чтобы вы могли называть что-то «своим предметом», вы должны быть одним из основателей науки, или, во всяком случае, должны были бы сделать какие-то открытия или изобретения. Ну, а так как вы всего-навсего учитель, то вы не можете называть Зелья «своим предметом». Чисто технически, конечно.

Я не знаю, зачем я это делаю. Честно. Я знала, когда еще говорила, что это было очень, очень глупо, и это кончится ужасно, ужасно плохо, но я просто не могла сдержаться. Я не люблю, когда учителя не знают, о чем они говорят, или пытаются прикинуться важнее, чем они есть. Все знают, что единственная причина, почему Монтегю получил эту должность, это потому что наш старый профессор решил уехать в Румынию, а того, что был до него, убил Волдеморт. Хогвартс был в отчаянии, а Монтегю был доступен. Вот и все.

Все в классе молчали. Уверена, мы могли бы услышать, как падает перо. Мои друзья выглядели полностью перепуганными, хотя я знаю, что в глубине души они меня поддерживают. Даже слизеринцы были на моей стороне, я коротко посмотрела на них, и увидела, что они все сидят, вытянув шеи, и ждут, что будет дальше. Хоть Монтегю и подлизывается к ним, только очень немногим слизеринцам он нравится, остальные всегда шутят над ним за его спиной и рассказывают, как же они ненавидят его уроки. Скорпиус Малфой полностью развернулся на своем стуле, но, как только я поймала его взгляд, тут же отвернулся так быстро, что я еле уловила его движение.

Я не нервничаю. Знаю, что должна бы, но я не нервничаю. Я просто сижу и жду, когда он начнет извергаться. Я уже это сделала, так что нет смысла сожалеть. Раз уж я так далеко зашла, то надо продолжать двигаться, верно?

Наконец, Монтегю глубоко вздохнул и заговорил со мной зловеще спокойным и тихим голосом:

— Возможно, вы потрудитесь объяснить, почему вы решили, что имеете право обращаться к учителю в столь неучтивой манере, мисс Уизли? Думаете, вы выше всех правил только потому, кто ваши родители?

— Нет, — ехидно ответила я, потому что теперь я по-настоящему зла. Ему не стоило идти этой картой, и сейчас он об этом узнает. — Просто я думаю, что следует останавливать людей, когда те начинают выглядеть идиотами, потому что вы недостаточно хорошо знаете свой предмет, чтобы его правильно преподавать. Вы не имеете права так обращаться с людьми и унижать их за то, что они не знают ответов, потому что это ваша работа — их учить!

— Пятьдесят баллов с Гриффиндора! — взревел Монтегю, и я услышала стоны и протесты со всех сторон.

— Пятьдесят? — подпрыгнул Дэвид. — Но профессор, это не…