Выученные уроки (СИ)

Я не думаю, что кто-нибудь из них понимает (или хотя бы допускает), что они настолько похожи. Может, это из-за того, что они часть большой семьи, или, может, просто потому, что это у них от родителей, которые спасли мир, но у всех них яркие характеры. Особенно у Роуз и Джеймса. Они оба значительны во всем, что делают, у обоих такие заметные характеры. Я думаю, именно поэтому они друг друга и ненавидят (или притворяются, что ненавидят). Очевидно, что у них глубоко закоренившийся соревновательный комплекс, потому что все, о чем они думают, это как быть значительнее или заметнее. Вот почему они такие исключительные. Но, так как это больше чисто автоматическая реакция, я думаю, они словно думают, что должны друг с другом бороться. Но, когда доходит до дела, они смешно друг друга защищают, так что, думаю, их так называемая «ненависть» — просто показуха. Поэтому я уверен, что, если бы они были более благосклонны, Роуз и Джеймс шикарно бы поладили и захватили мир, если б захотели.

Но они никогда не доставят друг другу такого удовольствия.

Джеймс обожает над ней издеваться, а Роуз, ну, Роуз нужны люди, которые не будут выражать желания бороться с ней за власть. Вот почему они с Алом так хорошо ладят. Он сделает все, что бы она ни сказала, и даже никогда с ней не спорит, по крайней мере, не так, чтобы она не смогла его заставить думать по-другому. Я полагаю, что так было всю их жизнь. Он, наверное, всегда делал то, что она говорила, и я хотел бы поспорить, что он, вероятно, не раз попадал в неприятности, виновницей которых была она. Даже когда они были маленькими, я представляю, сколько раз она втягивала его в многочисленные истории, потому что он, скорее всего, никогда не задавал ей вопросов, когда она ему что-то говорила. И именно это ей нравится. И, наверное, думаю, что поэтому ей нравлюсь я. Если честно, мне кажется, ей нравится ссориться, и иногда я уверен, она наезжает на меня специально, но вообще, думаю, ей нравится, что я не пытаюсь управлять ситуацией вместо нее. Она любит командовать и любит, когда все идет, как она хочет, и когда люди делают то, что она говорит. К счастью для нас обоих, я и не знал бы как командовать, даже если бы вдруг попытался.

Думаю, это некоторые из причин, почему ей всегда легко было быть популярной. Она любит власть, которую дает популярность, и она обычно всегда была на самой вершине, по крайней мере, своего курса. Люди стекались к ней толпой. Ей даже не нужно было ничего делать. И вот такой была ее жизнь последние несколько лет.

Так что вы можете только представить, как тяжело ей было, когда все это рухнуло.

Я полагаю, она сама это заварила. Во всяком случае, она так сказала. Что-то про девчоночьи правила и тому подобную херню, которую я не понимаю, и вообще-то мне на нее плевать. Думаю, это началось с Дэвида Джордана, из-за того, что Роуз решила начать встречаться с ним, после того как он порвал с ее лучшей подругой. Я лично не вижу в этом проблемы, ведь технически Элизабет и Дэвид разошлись (единственная проблема, которую я вижу это то, что он придурочный мудак, который ни хрена не знает, потому что держит свою голову в своей же жопе так глубоко, что, наверное, и солнечного света никогда не видел), но, оказалось, в Девчоночьем Мире это какой-то непростительный грех.

И так и было. Долгое время.

Роуз потеряла всех своих друзей. Не только Элизабет отвернулась от нее — все девчонки. И ей приходилось смотреть, как ее популярность тает. Я думаю, что должен быть за это благодарен, потому что, если бы ни то, что у нее не было друзей, она, наверное, никогда не отчаялась бы до такой степени, чтобы начать со мной говорить. Да, я не дурак. Я не представляю, чтобы она вдруг начала общаться со мной, потому что, мол, у нее такое доброе сердце, и она такая лапочка. Ей было скучно, она отчаялась, и это сработало в мою пользу. Так что, может, мне стоит поблагодарить Дэвида Джордана. А может, и нет. Мне хочется его вместо этого проклясть.

Теперь все по-другому, тем не менее. Она помирилась с друзьями и медленно, но верно снова становится лидером их группы. Я думаю, это просто естественная для нее роль, так что, когда она скажет прыгать, ее только спросят откуда. Люди сами становятся за ее спиной, и, когда я уже не за границей всего этого, я вижу это даже еще яснее, чем раньше.

Но что теперь со мной?