Выученные уроки (СИ)

Я уже слышала эту лекцию. Звучит как письмо, что мама прислала мне несколько недель назад. Слушать это, оказывается, еще хуже. Я ничего не говорю, потому что не знаю, что могу сказать. Так что я просто смотрю на него, и он, наконец, качает головой:

— Иди в постель. Ты выглядишь так, будто сейчас свалишься.

Меня немного тошнит, и я не совсем уверена, что меня сейчас не вырвет прямо ему на ботинки.

— Разве ты не собираешься вызвать моего папу?

Он качает головой.

— Тебе надо поспать. Разберемся с этим завтра, — он отпускает меня и отступает на шаг. Может, завтра он забудет, что меня нужно наказать. Вряд ли, но я имею право надеяться.

Я ухожу, больше не подстрекая его ни на что. Я устала от всего этого. В голове что-то пульсирует, рука болит, и костяшки пальцев все еще ноют. Я даже не поняла, что прошла так далеко, пока не остановилась прямо у двери-портрета. Толстая Леди смотрит на меня и качает головой

— Ты плохо выглядишь.

Я не обращаю на нее внимания и просто говорю пароль:

— Биллингсворт.

Так как у нее нет выбора, она громко вздыхает и открывает мне проход. Уже довольно поздно, так что внизу немного народу. Несколько человек посмотрели на меня, когда я вошла, но никто особо внимания не обратил. Но я заметила, как Ал немедленно вскочил, и я знаю, что он ждет меня. Он один за столом, пытался делать вид, что занимается, и я иду к нему, чувствуя себя немного больной.

— Что случилось? — сразу же спросил он.

— Я подралась с Мэддоксом Харрингтоном, — вяло ответила я.

— Это я знаю, — нетерпеливо сказал он. — Но что случилось?

— Он назвал мою маму грязнокровкой, и я разозлилась. Я ударила его. А потом пришел Джеймс, и Мэддокс назвал меня психованной стервой, так что Джеймс его тоже ударил. А потом появился твой отец, и утащил нас с Джеймсом, и наорал на нас. А потом они с Джеймсом серьезно поссорились. И теперь Джеймс в большой беде, — я сказала все это быстро, пытаясь донести главное. Ал приободрился в конце и кажется тайно довольным.

— Ну и хорошо, — сказал он ровно. — И надеюсь, он оттуда не вылезет.

Серьезно? Серьезно?

Я изумленно смотрю на него. Конечно, он не может быть серьёзен. Но, похоже, все-таки да.

— Он заступился за меня! — с недоверием сказала я.

Ал отворачивается, но потом пожимает плечами.

— Мне плевать, как он попал в беду, пока он там.

— И я тоже буду в беде, когда завтра узнают мои родители! Это тебя тоже радует?

— Конечно, нет, — говорит Ал, закатывая глаза. — Но ты не мерзкий ублюдок вроде Джеймса.

— Он получил из-за меня! — повторила я, все еще не веря ему. — Он не мерзкий ублюдок!

Ал пристально смотрит на меня, а я не могу поверить, что мы вообще об этом говорим.

— И что? Теперь ты на его стороне?

Я уверена, что моя челюсть упала прямо на пол.

— Почему я должна выбирать стороны? — выкрикиваю я. — Мне не пять лет, и я не влезаю в вашу глупую маленькую ссору.

— Она не глупая! — кричит он мне. — Ты знаешь, что он мне сделал.

— И я знаю, что ты сделал ему. Теперь вы квиты. Так что избавь меня от этого!

— Не могу поверить, — говорит он, в шоке качая головой. — Он защитил тебя от какого-то идиота, один раз, и все, ты его лучший друг?

— Тебя даже не волнует, что Мэддокс сказал о моей матери? — требовательно спросила я, чувствуя, как мое лицо горит, и я становлюсь все злее и злее.

— Конечно, волнует, но это не имеет к этому отношения.

— Это имеет прямое отношение, — усмехаюсь я. Мне никогда не хотелось его ударить так сильно, как сейчас, но я не могу устроить две драки за один вечер. — Я рада, что ты такой заботливый.

— Ой, хватит драматизировать, — он снова закатывает глаза, и я сплетаю пальцы, чтобы не сорвать с него очки и не врезать ему по лица.

— Знаешь, что? — резко спросила я. — Я рада видеть, что тебя на самом деле волнует. Теперь я знаю, кому ты лгал.

Ал изумленно смотрит на меня.

— А я рад, что знаю, кому лгала ты!

— Прочь с дороги! — командую я, специально врезаясь в него, когда прохожу мимо.

— Не стоит быть такой сукой по отношению ко мне, только потому, что ты зла на себя, — злобно бросает он мне в спину.

Я поворачиваюсь и толкаю его так сильно, что он падает прямо на парту.

— Не смей звать меня сукой.

Он выпрямляется и толкает меня. Я физически сдерживаю себя от того, чтобы сделать с ним что-нибудь еще. Вместо этого я смотрю на него и говорю:

— Почему бы тебе не сбегать и найти папочку? Ты единственный, кого он любит, потому что только ты слишком труслив, чтобы ему противоречить.

И не добавляя больше ни слова, я иду по лестнице в женские спальни.

Какого хрена сейчас произошло?

========== Глава 19. Хьюго, наименее драматизирующий ==========

За один уикенд весь мир перевернулся.

Роуз и Ал поссорились. Джеймс зол на весь мир. Они с Роуз были на грани исключения. Ну, и вдобавок ко всему, моя мать хочет стать министром магии.