Вывихи

В пещере головы два сонных кратера

с двумя Венерами – с двумя камнями,

которые насильно были спрятаны

в застывшем вертикальном океане –

сквозь толщи вод, как сквозь вселенную,

я видел голубые два столпа –

твои глаза горели, как последние

свидетели начала. Я со лба

содрал рукою водоросли прошлого,

пошёл на свет, как мотылёк морской.

Вода меня вращала в пятнах Роршаха,

но я наматывал на ноги за верстой

версту. Я шёл насквозь – на горизонт –

сквозь океан, упавший набок от такого

сокровища. Потом я как бизон

бежал от истребления к оковам

двух голубых лагун. Я к ним добрался,

они светились голубым огнём.

Нектар в тебе с течением сливался

по цвету. И я понял, что влюблён.

Гербарий

[эл’ь]

Мы с тобой в холодных подземельях

целовались в сахарный огонь!

Вынесли нас хрупкие олени

на рогах, похожих на ладонь.

Речка с разветвлёнными хвостами

задевала путников, шипя.

Рыбы в ней тонувшими свистками

пропускали время сквозь себя.

Лез на лес зелёной тканью парус,

мышцами деревья напряглись –

и сползла трухою рыхлой старость,

оголяя меж стволами жизнь!

Так сложились кости леса в судно.

Где-то тут в оленях и рогах

мы с тобой вросли в тугие судьбы

тропами на выжженных руках.

Мы плывём по Солнцу,

наш корабль чует запах гари.

Там, где мы проснёмся,

там и расцветёт гербарий.

Ритм весны

слышишь во мне шелестит

бронзовый листопад

плавный осенний титр

вместо зимы март

чувствуешь запах гари

ямой сухой томится

в салки с дымом играют

возвращённые птицы

чуешь смолою осень

вяжет деревья рёбер

сердце подстреленный лось он

воет в кровавой робе

солнце в его меху

спуталось с кровью густо

он подражает стиху

и повторяет чувство

ритмом весны люби

как во мне дышит поле

воздухом голубым

чёрную грудь вспороли

белые жёлтые полосы

свежие рельсы весны

это во мне проросли

цветы твоего голоса

Гала

Ом-Мани-Падме-Хум

Ом-Мани-Падме-Хум