Выводок

Через некоторое время вопрос повторялся в новой форме:

- Папа, пап, как думаешь, найдут мужики или не найдут?

- Думаю, что теперь уж не найдут. Видите, как темно. И дождь.

Через пять минут новые заботы:

- Папа, пап, как думаешь, хорь один сумеет вырастить детенышей? Или они все равно умрут?

- Вот этого я не знаю. Думаю, что одному ему будет трудновато. Вот если бы осталась жива хориха...

- Да, если бы жива осталась она. Мы видели у нее в шерстке такие чистенькие розовые сосочки, точь-в-точь как у нашей Рыськи.

Еще через некоторое время:

- Папа, пап, а ты будешь рад, если всех детенышей найдут и убьют?

- Видишь ли, мне все равно, но они ведь хищники. Два хоря заели двадцать цыплят. Сколько же заедят эти детеныши, когда подвырастут?

- Нашли, нашли! - послышалось в это время за окном на темной улице. Голоса были возбужденные, радостные. Видимо, расправа только что завершилась.

Хорят нашли в яме бывшего погреба, в самой глубине, под гнилым обрушившимся бревном. Сначала никак не могли обнаружить, хотя искали вчетвером, освещая и крапиву и землю четырьмя электрическими фонариками. Федорычу пришла в голову другая тактика: пройти шагов десять, потом стоять и слушать. Дождь шуршит по крапиве и по листьям деревьев. Тишина. В одном месте послышался слабый жалобный писк. Детеныши звали мать, не зная, что она валяется теперь на холодной земле и шубка ее намокла от дождевой воды.

По писку нетрудно было найти и приблизиться. Оказалось, что хориха успела перетащить шестерых. И конечно, если бы не пришла за седьмым, то и сама бы уцелела, и эти шестеро...

Перед самым сном после долгого грустного молчания девочки возобновили допрос:

- Папа, па, а чем вообще питаются хори?

Мне хотелось спать, и я отмахнулся:

- Вы же знаете, цыплятами.

- Цыплят они заели вчера и позавчера. А чем они питались целый год до этого?

- Верно. Я как-то не задумывался. Нужно будет, когда приедем в Москву, почитать у Брема. Скорее всего, они питались мышами. Чем же еще им питаться в наших местах?

- Значит, сколько же мышей они съели за целый год?

- Не знаю. Если считать две мыши каждый день...

- Ну ладно, пускай семьсот. А сколько бы мышей вывелось из этих семисот пап и мам?

- Ладно, ладно, во-первых, мы не знаем еще точно, чем питаются хори. Вот приедем в Москву, почитаем у Брема.

- А сколько хлебных зерен съест один мышонок за год?

- Спи, кому говорят. Вот приедем в Москву...

- А сколько стоит килограмм хлебных зерен?

- Спи, тебе говорят. Вот приедем...

В Москву мы приехали через полтора месяца. Я думал, что все давно забыто. Однако Лена, как только вошли в квартиру, побежала к полкам, где стоят основательные, авторитетные тома Брема. Через несколько минут мы знали, что хори действительно питаются мышами, причем никакая кошка не может сравниться в ловкости и добычливости с хорем. Может быть, кошка и ловка, может быть, она даже и ловчее хоря, но ее ведь подкармливают и молоком, и хлебом, размоченным в супе.

Будто бы крестьяне в Германии (Брем писал о своих соотечественниках) бывают даже довольны, если вблизи заведется хорь. А цыплят спасти можно очень просто. Нужно только следить, чтоб в курятнике не было лазеек.

Как-то странно изменилось у меня отношение к этому зверьку. Ведь ненависть к нему воспитывалась из поколения в поколение. Конечно, он и злобный, и ощеренный, и шипит, и кусается, но ведь это в капкане. Кто хочешь на его месте... Если же вдуматься, то, может быть, вовсе это бархатистый грациозный зверек, с живыми глазками-бусинками. Не вегетарианец, конечно. Ну а кто теперь вегетарианец?

Вечером, когда легли спать, на меня снова посыпались вопросы:

- Папа, пап, а как думаешь, чем их тогда убивали? Детенышей-то в старом погребе?

- Скорее всего, каблуками. Но успокойся. Отец все равно бы их не вырастил. Понимаешь?..

- А где он сейчас?

- Наверное, охотится на мышей.

- Он так и живет один?

- Не знаю. Может быть, он нашел себе другую хориху.

- И у них опять народятся хорята?

- Ну а как же. Непременно народятся хорята. Девять штук. Спи ты, в конце концов. Дались тебе эти несчастные хори!

1966