Выжечь бандеровскую нечисть

– Да ну что вы… Да ну как же… Мы ведь даже и автомат-то в руках не держали, – было видно, что эта новость смутила профессора. Зато его аспирант просто просиял от радости.

– В деле Государственной безопасности мелочей нет, – повторил Ракитин.

* * *

Вот именно сейчас и начинался самый сложный этап боевой работы. Используя карты с нанесенной на них инфракрасной съемкой, Виктор Ракитин смог сузить круг поиска. Теперь как раз и была задействована аппаратура теплового обнаружения на боевых бипланах «Ан‑2». На двухмоторном «Дугласе» ученых-геофизиков размещались более мощные приборы. А вот на «Аннушках» тепловые прицелы хоть и позволяли с ходу засекать термические аномалии, но определить точное местоположение на местности в привязке к другим объектам было практически невозможно. Зато когда по карте «привязывались» к конкретному району, то нужное место определяли без проблем и довольно точно. К тому же помогала погода – осень в Карпатах не балует теплыми солнечными деньками, а от этого инфракрасный контраст разницы температур проявлялся особенно четко.

* * *

Спецгруппа из наиболее подготовленных бойцов ОСНАЗ НКВД бесшумно ступала по мягкой пружинящей листве. Все были одеты в «лохматые» маскировочные комбинезоны, разгрузочные жилеты забиты запасными магазинами к пистолетам-пулеметам Судаева и гранатами. На голове у нескольких – приборы ночного видения. У командира группы – на груди в чехле – массивный инфракрасный бинокль. Чекисты внимательно смотрели под ноги, избегая наступать на сухие ветки. Все были вооружены до зубов и готовы к самой жестокой схватке.

Капитан Ракитин всмотрелся в массивный инфракрасный бинокль. В зеленоватом поле зрения отчетливо различимы ярко-белые потоки разогретого воздуха из отдушин подземного схрона. Бункер располагался внутри пологого холма, одним из склонов выходящего к большому ручью. В бинокль ночного видения было четко видно светящееся тепловое пятно замаскированного входа. Вблизи уже все почувствовали легкую гарь дымка: бандеровцы в своем схроне топили буржуйку, чтобы согреться.

– Двое – к запасному выходу у ручья. Снайперы – на пригорок, контролируете подходы. Мы с Сашкой готовимся работать внутри. Двое стерегут главный вход, – одними губами, беззвучно прошептал капитан Ракитин. – Наблюдаем…

Около двух часов они пролежали в сырой пожухлой листве под моросящим нудным дождем. Но их терпеливое ожидание затаившегося хищника в засаде оказалось вознаграждено.

После полуночи из подземного схрона вышли четверо. Двое были чем-то нагружены, остальные держали оружие наготове. Прислушавшись, они растворились в лесном сумраке.

– Радист… Его берем живьем, остальных – в расход, – решил Ракитин. Он нажал тангенту рации, закрепленной на левом плече в кармане «разгрузки». – Снайперам – наблюдать. Мы вдвоем работаем по радисту.

– Понял…

Оба снайпера были вооружены бесшумными револьверами-карабинами с массивными ночными прицелами. Они отличались от обычных стрелковых «ночников» «Ц‑3» для пистолетов-пулеметов Шпагина или Судаева. Ночная оптика высокоточных стрелков ОСНАЗ НКВД была более сложной и позволяла уверенно бить цели на гораздо большей дистанции. К тому же и видимость в этих сложных приборах была на порядок четче.

Тем временем бандеровский радист с тремя охранниками «Службы бэзпеки» облюбовали полянку для связи в паре километров от своего волчьего логова. Быстро закинули на дерево проволочную антенну. Один из бандеровцев охраны сел крутить ручной генератор. Рация этой модели работала не только от батарей – чтобы их экономить, был предусмотрен довольно увесистый ручной электрогенератор. Размером он был с саму рацию, а работать на нем было просто адовой мукой: пока еще шла настройка, можно было особо и не налегать, а вот когда начиналась прием-передача, тогда да, пот катился градом! Вот такое шпионское оборудование поставляли своим союзникам сначала немцы, а потом и американцы с англичанами. Собственно, тогда ведь еще не существовало современных «попаданцу» из Донецка 2014 года Ракитину электронных технологий.

Медленно, но неотвратимо Ракитин с напарником приближались к бандеровцам. «Эсбеки» были не какими-нибудь обычными бандитами, а настоящими головорезами, наиболее жестокими и непримиримыми националистами. На каждом из них была кровь не только советских солдат или же мирных жителей, таких же украинцев. «Служба бэзпеки» ОУН-УПА и своих же бандеровцев не жалела: при малейшем подозрении в предательстве следовал жестокий допрос.

Причем само «дознание по-бандеровски» проходило люто: подозреваемому накидывали петлю на шею – «зашморг», и в таком виде он сидел перед «дознавателем» из СБ ОУН-УПА. Уловив хотя бы малейшую тень сомнения или неуверенности в ответах, «дознаватель» делал знак палачу, и «зашморг» затягивался на шее подозреваемого намертво.