Выжига, или Золотое руно судьбы

Волин невесело усмехнулся. Зачем убивать? Ну, затем хотя бы, что они свидетели и слишком много знают. Они знают, кто убил Медвецкого, и знают, кто украл все золото. И конечно, в тайне они это держать не станут. После того как они доберутся до города, этого черта Бонифация объявят во всероссийский розыск, и земля у него будет гореть под ногами. Так что отдавай не отдавай, а конец один – шлепнут их за милую душу и в поминание записывать не станут. Поэтому сейчас у них одна надежда – на крепкие двери и ставни охотничьей избушки Медвецкого.

– Ни стены, ни двери он прострелить не сможет, а значит, мы здесь в относительной безопасности, – подытожил Волин. – Надо только сутки продержаться.

– Хорошо, что в доме всего одно окно, – поежился дядя Костя.

Волин, однако, с ним не согласился.

– В каком-то смысле хорошо – нам надо присматривать только за одной стороной дома. И в то же время это плохо. Были бы у нас окна на две стороны, за входом и задней стеной одновременно следить бы он не смог. И мы бы в конце концов с другой стороны из дома вылезли. А так придется сидеть в осаде и ждать у моря погоды. Причем неизвестно, как долго придется ждать.

– Он сказал, что долго мы тут не высидим, воды-то у нас нет, – заметил Юрка.

– Может, и так, – согласился старший следователь. – Вот только сам он тоже тут слишком долго не высидит. Он на улице, в лесу, а мы в теплом уютном доме. Рано или поздно заснет или отлучится, чтобы еды добыть, тут мы ноги и сделаем.

После этих слов пленники немного повеселели. Однако радость их была недолгой.

– Ну, как вы там, мусора? – заорал из темноты Бонифаций. – Созрели выходить?

– Не, не созрели, – отвечал Волин, повышая голос. – Нам и тут хорошо. Тепло, светло, и мухи не кусают. А тебе там как – так же уютно, как и нам? Хочешь посоревноваться, у кого терпения больше, – милости просим.

Несколько секунд бандит молчал, а потом выругался так страшно, что даже Волину стало не по себе.

– Думаешь, мент поганый, уже банк взял? – крикнул он с ненавистью. – Обломись, мусорюга! Я по-хорошему хотел, а вы сами на свою задницу неприятностей ищете! Сейчас огребете огонька по самое не могу!

Услышав такое, Волин нахмурился.

– Ты о чем? – крикнул он. – Какого еще огонька?!

– Того самого, – отвечал злорадно голос. – Подпалю вас к свиньям собачьим, полезете наружу, как тараканы. А тут я вас и встречу со всем возможным гостеприимством. Честное пионерское, ни одного живым не оставлю.

Волин изумился. Он в своем уме? Он серьезно собирается троих человек сжечь заживо?

– А мне терять нечего, – истерически захохотал Бонифаций. – Если я вас в живых оставлю, вы ведь все равно настучите. А так все и шито будет, и крыто. Загорелась избушка сама собой, а кто там внутри был – задохлись от дыма.

Волин засмеялся нарочито громко.

– Чего ржешь, как полковая лошадь? – обозлился бандит.

– Никого ты не подпалишь, – уверенно отвечал старший следователь. – Вместе с нами и золото твое сгорит. Тю-тю золото, понимаешь, нет?

Бонифаций отвечал, что Волин, похоже, в школе на двойки учился, ни физики, ни химии не знает. Ничего с золотом от огня не станет. Ну, в крайнем случае оплавится немного, не без того. Но на качество это все равно не повлияет. Короче, скоро им будет тут сухая жаркая баня без никакой воды, или, выражаясь по-русски, сауна.

Волин думал недолго.

– Ладно, – крикнул он, – ладно, сволочь, банкуй. Вынесем мы тебе твое золото!

– Ты глухой, что ли? – прокаркал голос из тьмы. – Или глупóй? Я же сказал: все равно порешу. Как говорили Маркс и Энгельс, терять мне нечего, а денег огребу до задницы! Аста ла виста, бэби!

Спустя несколько секунд до них из темноты донесся хруст ломаемых сухих сучьев. Волин огляделся по сторонам, как бы ища какой-то волшебный предмет, который позволит им вырваться из их неожиданного узилища.

– В сенях топор есть, – сказал Юрка. – Может, попробовать с этой стороны стену пробить?

Старший следователь покачал головой: это не дощатая московская дача, строено капитально, из толстых бревен. Рубить придется долго, на это времени нет, да и бандит услышит.

– Можно вот что сделать, – сказал Волин. – Пока он там ходит вокруг да около, мы внезапно откроем входную дверь, бросимся в разные стороны и спрячемся в лесу.

Юрка хмуро посмотрел на Константина Афанасьевича. Время, проведенное в подполе без воды и еды, не прошло для отца даром. Достаточно было бросить беглый взгляд, чтобы увидеть, как он истощен и слаб. Предположим, они-то бросятся в разные стороны, а отец? Он и ходит-то с трудом, где там ему бежать…

С минуту Волин о чем-то размышлял.

– Ладно, – сказал он наконец. – Тогда сделаем так. Выключим в доме свет, потом внезапно откроем дверь. Мы с тобой под покровом темноты бросимся в разные стороны, дядя Костя останется внутри и запрет за нами дверь. Когда мы окажемся снаружи, этому гребаному Бонифацию уже будет не до того, чтобы дом поджигать. Да, он вооружен, но нас двое. Вот и посмотрим, кто из нас лучше охотник – он или мы. Согласен?