Выжить

Беатрис с хахалем закончили свои недолгие физические упражнения и исчезли. А у котла оставались лишь немногие, когда я возвращался с добычей. Где-то в темноте, ближе к тому месту, где возвели сарай, раздавались знакомые звуки, вызвавшие у меня завистливый смешок. А Джон рассмеялся куда громче, когда меня заметил. Он всё ещё оставался у костра и время от времени вдыхал дым. Глаза стали почти стеклянными, но силы на то, чтобы меня рассмотреть, у него всё ещё оставались. Он похохотал, а я лишь пожал плечами как смог. Поправил ношу и остановился у своей двери. Уилсон недовольно смотрел на меня жёлтыми глазами и фыркнул, когда я, наконец-то, изволил его впустить.

Я поставил факел в уключину, которую прибили сразу за дверью, и осторожно уложил Дейдру на кровать. Постоял некоторое время, уперев руки в бока, аки недовольная Мелея, а затем махнул рукой и в два рывка вытащил из-под неё медвежью шкуру. Дейдра перевернулась на бок, но так и не проснулась. Я положил её на спину, чтобы было удобнее, и разложил шкуру на полу, так как на кровати уместиться вдвоём можно лишь с большим трудом.

— Вот и повеселился на празднике, — хихикая себе под нос, произнёс я. Затем увидел жёлтые глаза, которыми с чердака косился Уилсон, и добавил. — Что, недоволен сожительницей? Думаю, такая Дюймовочка много места не займёт. И, надеюсь, есть будет не более, чем ползёрнышка в день.

Котёнок мой юмор не оценил, фыркнул на прощанье и вновь скрылся на крошечном чердаке.

Я закрыл дверь на щеколду и потом опять некоторое время стоял над Дейдрой и смотрел, как она спит. Улыбался, вспоминая, как ей понравились неизвестные поцелуи и твёрдо решил, что первым у неё буду я. Как бы кто не пытался, раньше меня это хрупкое чудо не достанется никому. Затем затушил факел и развалился на шкуре. Мех сунугая был гладким и мягким. Я вообще не чувствовал дискомфорта. И, размышляя над событиями, которые произошли сегодня, незаметно погрузился в сон.

Часть 2. Глава 8

…Неожиданно ночное небо взорвалось. Я стоял на месте, ощущая под ногами влажную траву, и смотрел вверх. Где-то там высоко что-то пылало. Это был не метеорит, ведь огонь не мчался со скоростью в тысячи километров в секунду; не метеорологический зонд, который бы мигал постоянно; ни сгоревшая в атмосфере ракета. Это просто был свет. Свет в небесах. Гул от взрыва всё ещё раздавался в моих ушах, но никакой взрывной волны не было. Я наблюдал за этим светом, пока не начали слезиться глаза, а затем услышал, как меня кто-то зовёт. Зовёт по имени. Я обернулся и увидел низенькую и до боли знакомую избушку. Ноги сами направили меня к ней, а руки вцепились в дверь. Я увидел лежащего на полу человека, но никакого удивления не испытал. Я знал, что это был я. Зашёл в избу, спокойно закрыл за собой дверь и потянулся рукой, чтобы разбудить. Откуда-то сверху раздалось шипение. Я встрепенулся и рассмотрел огромные глаза, в которых бушевало самое настоящее пламя.

— Помеха… — в голове раздался знакомый мягкий голос. — Связь пропадает…

Я вскочил в тот же момент. В кромешной темноте принялся озираться, чувствуя, что всё тело покрыто холодным липким потом. Я провёл рукой по лбу и выдохнул: это был сон. Подобный тому, который я уже видел ранее. И опять такой же реальный.

В лагере ещё горели несколько факелов и давали немного света. Я встал и выдул две чашки воды. А когда допил вторую, услышал мурчание: приняв спокойную позу, Уилсон сидел на верхней ступеньке лестницы. Он наклонял голову то в одну, то в другую сторону и, не отрываясь, наблюдал за мной.

— Опять эта хрень, брат, — пробормотал я, подошёл ближе и погладил его по спине. — Опять мне кто-то что-то пытается показать. Или сказать… Чертовщина какая-то.

Котёнок что-то неопределённо мяукнул и спрыгнул на шкуру сунугая. Потом поймал мой взгляд и я торопливо закивал.

— Понял, понял. Ложусь, снотворное ты моё, — сказал я после того, как в голове вновь возникли образы. — Сам не рад, что проснулся.