Выжить

…Я открыл глаза и осмотрелся. В кромешной тьме был едва заметен огонёк печи. Я рассмотрел тени на потолке и почувствовал, как начинаю возноситься. Прошёл сквозь плотную шкуру, сквозь низкую деревянную крышу и завис над избой. В свете странной луны очень хорошо рассмотрел спящий лагерь, поднялся ещё выше и повернул к реке. Замер в определённой позиции, а потом, как ракета, устремился вперёд. Невесомое тело не извергало огонь из дюз в виде пяток, а просто неслось по прямой с бешеной скоростью. Я перелетел через реку, проплыл над равниной и помчался над хвойными деревьями. Пытался жмуриться, но у меня ничего не получалось — глаза не закрывались. Мой взгляд выхватывал каждую незначительную деталь и намертво фиксировал её в голове. Гигантское сломанное дерево, огромный валун на вершине холма, заброшенная избушка у опушки… Я запоминал всё. А когда скорость начала уменьшаться, моё тело поднялось чуть выше. И тогда я заметил знакомые очертания. Узкую, но быструю речушку, крутой подъём с редкими хвойными деревьями и небольшую возвышенность, сплошь покрытую снегом. Я спустился чуть ниже и увидел торчавшую из снега палку с расщеплёнными концами. Увидел острогу, которую когда-то смастерил.

— Следуй по этому пути, — спокойно произнёс тихий голос…

…Как и всегда после таких снов, я сразу проснулся. Но вскакивать и беситься за то, что он меня разбудил, не спешил. Не было причин, чтобы беситься. Мои сны — это проходной двор для этого голоса. Он приходит, когда хочет, отдаёт приказы, советы и направления. Теперь в этом я нисколько не сомневался. Но если призывавшие к убийству приказы, я выполнять ни за что не собирался, то к советам был готов прислушаться. Я лежал и раздумывал над тем, что сейчас увидел. Весь вечер я возвращался к этой идее, пока меня не отвлекла Дейдра. И сейчас испытал определённое дежавю. Голос, по странному совпадению, тоже призывал отправляться на поиски. Давал направление и вбивал в голову ориентиры. Я летел строго по прямой, запоминал рельеф и особенности местности, и уже сейчас понимал, что смогу найти дорогу.

На секунду я замер, поражённый неожиданным воспоминанием, и тихо выбрался из-под шкуры, стараясь не разбудить Дейдру. Засунул факел в печку и, пока он разгорался, оделся по минимуму. Вышел за порог и отправился в избу покойного Джона. Сегодня там никто не ночевал, ведь жители решили обсудить этот вопрос только утром.

Я открыл дверь и поёжился в промёрзшей избе. Рассмотрел огромный сундук у дальней стены, опустился на корточки и принялся в нём копаться. Это были воспоминания Джона, а не мои. Но теперь и я точно помнил, что где-то здесь спрятана карта. Плохонькая карта, которую когда-то нарисовал королевский картограф.

Подсвечивая факелом, я разгребал пожитки. Нашёл махонький кожаный кошель и развязал его. Насчитал в полутьме несколько блестящих монет и спрятал в карман. Затем продолжил рыться и обнаружил карту на самом дне. Осторожно извлёк помятый папирус и разложил на полу. Но осмотрев, понял, что карта не особо поможет. Картограф никак не обозначил окрестности, а рисовал места, которые посещал и которые знал. Я рассмотрел несколько жирно обведённых кругов с подписями «Валензон», «Обертон», «Равенфир». Понял, что это города, и отправной точкой являлся Валензон. Я ни один раз слышал ранее про этот город и люди утверждали, что он находится западнее лагеря. Я поднёс факел ближе и двинулся по карте правее. Сдержал довольный вопль, когда рассмотрел извилистую ленту знакомой реки. От самого озера Холетер она шла через густые леса на север. И чтобы эти леса выглядели достоверно, картограф дорисовал редким деревьям треугольные шляпки.

— Точно хвойный лес, — усмехнулся я.