Выжить любой ценой

– Сиди смирно и не тявкай. – отрезал конвоир, не изменившись в лице. Двадцати пятилетний мальчишка возомнивший себя героем. Серьезный вид, полнейшая отрешённость от происходящего. Получил приказ – выполняет. Вот только автомат держит не умело. Совсем еще зеленый и скорее всего даже не служил в армии. Когда придут Смирнов, Шухов и Кириенко, у таких парней не останется шанса. В какой-то степени Матвею стало жалко своего конвоира.

Меньше чем за десять минут всех пленных поставили на колени в две шеренги, и взяли под прицелы автоматов. Просканировав местность, Матвей легко обнаружил двух снайперов. Скорее всего за спиной еще двое.

Один из конвоиров медленно обошел пленников, вслух пересчитывая количество. «Семьдесят семь» – мысленно закончил одновременно с ним Матвей.

– Что будем делать Матвей Григорьевич? – шепотом спросил один из бойцов, сидящий рядом.

– Ждать. – коротко ответил Матвей.

Боец промолчал.

Из трехэтажного здания с зонтом в руке вышел коренастый мужичек и направился к пленникам. Остановившись в середине шеренги, он медленно обвел пленников взглядом.

– Сколько? – спросил коренастый. По голосу Матвей узнал недавнего незнакомца, говорившего с ним по рации.

– Семьдесят семь. – ответил счетовод, ежась под неутихающим дождем.

– Хорошая цифра. Добрая. Много новой раб силы. – проговорил коренастый довольно громко. – Кто командир? Встать!

Матвей Савельев непринужденно поднялся, и мотнув головой, стряхнул воду, стекающую по лицу.

– Этого в штаб. Остальных в третий ангар. По семеро на контейнер. Воды и еды не давать, одежду… – коренастый задумался, – одежду оставьте.

Развернувшись, он быстрым шагом направился в здание, сгорбившись и прикрываясь зонтом от ветра и дождя.

Двое парней с автоматами завернули Матвею связанные руки, и не церемонясь потащили в штаб. Оказавшись в слабо освещенном коридоре, он всю дорогу пока его вели запоминал расположение комнат. В отличии от старых типовых казарм, тут было немного по другому. В конце коридора его остановили напротив широкой двери, на которой белыми буквами было написано «Генералиссимус». Матвей усмехнулся, не обращая на боль в вывернутых суставах. Убить конвоиров он мог даже с связанными руками, вот только дальше оказался бы в ловушке.

В дорого обставленную комнату его завели очень аккуратно. Коренастый бросил на Матвея ничего не значащий взгляд, и продолжил покуривать сигару.

– Развяжите ему руки. – бросил коренастый и выпустил густую струю дыма.

– Не советую этого делать. – спокойно сказал Матвей.

– Это почему? – спросил коренастый, заинтересовавшись.

– В целях безопасности. С развязанными руками мне захочется убивать.

– Тогда не развязывайте. – сказал коренастый, – Помниться я обещал тебя отыметь. Могу сделать это прямо сейчас.

– Не думал, что попаду в общину сексуальных меньшинств. – скалясь сказал Матвей, – Но когда прочитал надпись на двери – окончательно убедился. Только гомики способны на подобное извращение.

Приклад автомата ударил между лопаток, и Матвей упал на колени. Болью его трудно было удивить.

– Это тебе за гомиков. – сказал ударивший. – Думай, прежде чем говорить.

– Олег, остынь. – пробормотал коренастый. – Не стоит обращать внимание на глупого человека. Мы выше этого.

– Простите меня господин Генералиссимус. Этого больше не повториться. – сказал Олег.

– Как тебя зовут? – спросил коренастый.

– Император Матвей Савельев. Первый и великий. Единственный и не повторимый. Святой и целомудренный. Повелитель Евразийского континента и всей вселенной. – выпалил Матвей скороговоркой, и засмеялся.

– Ты разговариваешь с Генералиссимусом Василием Огурцовым! – рявкнул коренастый. – Я могу убить тебя!

– Ты меня хочешь смертью напугать? – спросил Матвей холодным голосом. – Она давно ходит за мной по пятам. – поднявшись на ноги, он распрямился и слегка улыбаясь, продолжил. – Давай я буду называть тебя ВасяГен. Производная от имени и звания. – подняв голову вверх, Савельев громко захохотал. Мощный удар прикладом лишил его сознания…

– В карцер его. К Соболеву. – сказал Огурцов. – Раздеть и не кормить. Пусть подумает. Глядишь спеси поубавиться.

***

Матвей очнулся в полной темноте и с адской болью в затылке. Рука не хотела слушаться и он с трудом сумел дотянуться до головы. Деревянные пальцы не позволили определить степень повреждения. Облизнув их, он почувствовал солоноватый привкус крови. Сильный холод пробрался до костей, и заставлял дрожать. Попытка подняться не принесла успеха. Единственное, что вспомнил – как его ударили по голове и он отключился. Шершавый бетонный пол и такие же шершавые стены.

– Старайся шевелиться как можно меньше. – сказал хриплый мужской голос напротив, – Кровь уже остановилась, но рана серьезная. При травме головы всегда большие кровопотери. Но ты крепкий. Очнулся очень быстро.

– Кто-ты? – спросил Матвей, с трудом выдавив слова.

– Тихон Соболев. Такой же пленник как и ты. – ответил товарищ по несчастью. – Тебя за что в карцер посадили? Отказался работать?