Выжить любой ценой

– И кто из вас сделал дерево долбанным? – спросил Руслан засмеявшись. – Можете сниматься с позиции. Пока все тихо.

– Дерево не долбили. Некогда было. – ответил Алексей, – с позиции снимаемся. Идем кипятить чай и кушать сухпайки. Примите мои соболезнования. Вы теперь на диете.

– Есть одна книжка, – заговорил Тема, – Поль Брег написал. «Чудо голодания» называется. Зря вы планшеты не взяли. Так бы почитали.

– Я ее читал. – ответил Руслан, – Не понравилось. С голоду не пухнем пока. Еду принесут. Кстати, где якудза?

– Якудза, ты где? – переспросил Алексей в эфир.

– Затаился в одном из ангаров. – ответил Таро, проигнорировав шутку. – Именно в том, где содержаться запасы еды.

– Вот же хитрый ниндзя! – воскликнул Алексей, – Все мерзнут, а он на склад супайков забрался.

– Отставить болтовню в эфире. – сказал Зарипов, подключившись к переговорам. – Мы провели анализ разговора Игната с Василием. Большая часть населения базы нам не враги. Достаточно ликвидировать верхушку. Элиту. А затем установить наши порядки.

– Можем начать следующей ночью. – сказал Руслан Уфимцев, наблюдая территорию в бинокль. – Достаточно только попасть в убежище, и захватить псевдо-Императрицу.

– Пока ничего не предпринимайте. – ответил Зарипов. – Сидите на вышке, и продолжайте наблюдать.

– Сделаем. – ответил я, и взял в руки бинокль…

***

Матвей Савельев в очередной раз очнулся от лютого холода. Сколько он пролежал в карцере определить не получалось. Внутренние часы отказывались работать, растягивая каждую минуту на целую вечность. Общее состояние организма постепенно ухудшалось, и он то и дело терял сознание, и проваливался в бездну боли и мрака.

– Соболь, ты там живой? – спросил Матвей, чувствуя, как лопаются сухие губы от малейшего движения.

– Живой. – еле слышно ответил Тихон, вибрирующим голосом.

– Сколько времени прошло, как меня сюда забросили? – спросил Матвей, пытаясь подняться с холодного пола.

– Уже почти сутки. – ответил Тихон Соболев, – Похоже помощь не придет полковник. Как твоя голова? Трясешься так, что скоро бетон начнет сыпаться.

– Голова нормально. Температура поднялась. – ответил Матвей. Он начал разминать деревянные пальцы и шею. Кровь должна циркулировать.

– Все еще надеешься, что тебя спасут? – в который раз спросил Соболев, и начал глухо кашлять.

«Плохой это кашель. Не здоровый. Похоже пневмония стремительно развивается.» – подумал Матвей. Он несколько раз пытался услышать хоть какие-то звуки, но кроме их собственных, ничего не было.

– Спасут обязательно. – ответил Матвей, когда у сокамерника прекратился приступ кашля. – Кровь из легких идет?

– Идет. – спокойно ответил Тихон. – Но это не страшно. Я от обезвоживания сдохну гораздо раньше.

– Терпи Соболь… терпи… – сказал Матвей, и снова сел на бетон. – Скоро за нами придут…

За время нахождения в темноте, глаза Матвея относительно адаптировались, и он стал видеть силуэт сокамерника и единственную железную дверь. При тщательном обследовании помещенья не удалось найти ничего, кроме небольшого плафона прямо над дверью. При желании его можно было разбить, и вскрыть осколками вены. Но делать этого Матвей не собирался. При желании можно будет воткнуть осколок в горло одному из конвоиров, но в этом доже не было смысла. Убивать голыми руками Матвей умеет быстро и надежно. Даже в таком состоянии…

Свет в комнате зажегся внезапно, и болезненно ударил по глазам. Матвей зажмурился, и опустив голову попытался привыкнуть к перемене. Где-то вдалеке раздался протяжный скрип давно несмазанных петель. Мутную пелену с глаз согнать не удалось, и Матвей начал усердно моргать. Только теперь он смог подробнее разглядеть Тихона Соболева. У полковника вместо лица было сплошное кровавое месиво.

– Тихон, ты живой? – спросил Матвей.

Полковник не ответил, но вздымающаяся грудь подтвердила, что он еще жив. Клацнул стальной засов, и дверь распахнулась. Два парня с автоматами подошли к Матвею, и схватив за руки, подняли.

– Если ему не оказать помощь, то умрет. – сказал Матвей, показывая рукой на сокамерника. Удар под дых выкинул остатки воздуха из легких, но он стерпел.

– На выход. – сказал один из конвоиров, подтолкнув Матвея к двери. Сделав пару шагов, он уперся плечом в дверной проем. На фоне рослого Матвея, конвоиры смотрелись жалко. Оба ниже его практически на голову.

– Второй скоро кони двинет. – сказал конвоир в рацию, – Что с ним делать?

– Пусть пока посидит. – ответили, с другой стороны. – А борзого к Императрице.

Матвея провели по коридорам, и вытащили по лестнице наверх. Зрение полностью восстановилось, и он смог определить, что их держали в подвале одной из казарм. Спустя пару минут Савельев оказался в здании штаба. Снова в кабинете Генералиссимуса.

– Здорова ВасяГен, – сказал Матвей с порога, улыбаясь как можно шире. Спекшиеся от крови волосы, опухшее лицо, синяки под глазами и ссадины придавали ему грозный вид. Большой рост, широкие плечи и перевитое канатами мышц тело, завершали грозную картину. Даже конвоиры с опаской поглядывали на голого Савельева, не зная, чего ожидать.