Выжить любой ценой

– И чем же ты болеешь? – иронично спросил Слава.

– Всегда говорили, что наркозависимость – это болезнь, – продолжал хрипеть тощий, пытаясь вырваться из рук бойцов.

– Бред собачий. Ничем ты не болен, кроме собственной глупости, – презрительно бросил Михаил.

– А сам что? Думаешь, мы не знаем, как ты ханку жрал? – окрысился в ответ наркоман.

– Жрал, – спокойно отозвался подполковник. – Да только я сумел бросить. И теперь запросто могу и стопку поднять, и на следующий день на работу выйти. Так что не надо мне рассказывать, что так просто не бросишь. Уводите, – скомандовал он бойцам.

– Ещё пожалеете, гады! – завопил тощий. – Сволочи, твари, ненавижу… – вопль сменился хрипом.

Один из бойцов, устав слушать его оскорбления, приложился прикладом к почкам. Растерявшиеся от такой резкости и стремительности поселенцы только удивлённо переглядывались, не понимая, чем вдруг так провинился именно их барак. Каждый раз, когда появлялась новая находка, Михаил жёстким тоном спрашивал, кто владелец дури, и толпа выталкивала очередного наркомана, словно люди пытались дистанцироваться от них. Закончив обыск и аресты, подполковник оглядел притихшую толпу и громко сказал:

– Думаете, с чего мы вдруг так озверели? Я поясню. Сегодня одна из тех зэчек обнаглела настолько, что посмела угрожать военному коменданту завода. Как выяснилось, она была под дозой. Поэтому с этого дня любой, кто будет задержан в состоянии наркотического опьянения, отправится за стену. Пешком. Нам не нужны подонки, способные устроить стрельбу, накачавшись всякой дрянью. Или те, кто способен ради дозы открыть ворота банде. К спиртному это тоже относится.

– Так что, теперь вообще не пить? – обиженно спросил кто-то из толпы.

– Меру знать надо, и если пьёшь, оружие прячь, – устало ответил подполковник.

По его команде рота построилась в колонну по три и отправилась в отведённое под комендатуру помещение в здании заводоуправления. По приказу директора, на первом этаже под это дело освободили актовый зал. Бойцы быстро сколотили несколько шкафов под амуницию и боеприпасы. Сделали вешалки для верхней одежды и притащили несколько банкеток. В общем, это была смесь караульного помещения с казармой. Здесь же проводились инструктажи роты и теоретические занятия.

Рядом, в бухгалтерии, где на окнах были решётки, устроили гауптвахту, куда и заперли всех арестованных. Устраивать себе сложности с разделением их по тендерному признаку никому и в голову не пришло. Наркоманов и бывших зэков затолкали в одно помещение и заперли, пообещав пристрелить любого, кто попытается поднять шум. У двери посадили пару бойцов, а командиры отправились на доклад к начальству. Теперь предстояло решить, что делать с этими преступниками.

Внимательно выслушав их доклад, директор скривился и, вздохнув, тихо проворчал:

– Только от одних избавились, и снова здорово. Что делать будем?

– Ну, торчков надо сразу за борт отправлять, а вот с бывшими придётся повозиться, – подумав, ответил Михаил.

– В каком смысле? – насторожился директор.

– Если помнишь, сажали не только виноватых или бандитов. А ещё и людей, не угодивших некоторым небожителям. В общем, будем осматривать их на предмет наколок, выяснять статьи и просто общаться. Вполне допускаю, что там найдётся и пара нормальных мужиков.

– А с бабами что? – со вздохом спросил директор.

– Точно так же. Только осматривать их будет доктор. Сам понимаешь, нам их раздевать не очень красиво получится.

– А ты уверен, что сможешь зоновские наколки от обычных отличить?

– Ничего сложно, – отмахнулся Михаил. – Зоновские особую смысловую нагрузку имеют. В общем, разберёмся.

На следующий день, сразу после завтрака, они приступили к делу. Известие о большом погроме уже разнеслось по всему заводу, обрастая слухами и кошмарными дополнениями. В итоге на Славу и Михаила в столовой смотрели как на монстров людоедов, пьющих кровь прямо из перерезанных глоток. Но подполковник, заметив эти взгляды, посоветовал парню не обращать на них внимания. Вернувшись в заводоуправление, напарники разделились. Каждый из них, усевшись в отдельном кабинете, приказал бойцам приводить отделённых от наркоманов арестованных по одному.

Михаил, как более опытный, взял на себя мужчин. Славе достались женщины. Включив компьютер, парень открыл папку с личными делами поселенцев и велел заводить первую арестованную. Вошедшая женщина окинула кабинет угрюмым взглядом и, остановившись на пороге, глухо спросила:

– Бандитам продадите?

– Зачем? – растерялся от такого вопроса Слава.

– В рабство, зачем ещё?

– Это кто вам такое сказал?

– Крыса прогнала, что ты в Таньку Коблу стрелял, потому что она отказалась своих подстилок вам на продажу отдавать. Мол, у вас чистеньких много, а мы здесь только хлеб даром едим. Вот начальство и решило от нас избавиться.

– Господи, ну и бред, – покачал головой Слава, беря на руки крутившуюся тут же Тяпу.

– Это правда, что ты за эту сучонку чуть депутата не убил? – неожиданно спросила женщина.