Выжить любой ценой. Немецкий пехотинец на Восточном фронте. 1941—1945

Методичный отход немецкой армии продолжался много месяцев. На нашем пути горели пшеничные поля, горел скот. 27 сентября мы переправились через Днепр и вошли в город Днепропетровск[27]. После того как последняя дивизия переправилась через реку, мы взорвали все мосты. По берегу Днепра мы немедленно оборудовали новые позиции. Они должны были стать нашими зимними квартирами, но, к нашему удивлению, русские на другом берегу уже смотрели нам в лица. Мы обнаружили, что в 20-х числах сентября многие их подразделения уже форсировали Днепр.

Всем нам стало ясно, что наше зимнее пребывание на Днепре не состоится, что нам придется зимовать где-то поближе к реке Одер в Силезии. Мы держались на наших позициях с 27 сентября до 12 октября. 12 декабря пришло время «продолжить танцы». Мы вышли из Днепропетровска и проделали путь между Кривым Рогом и Никополем по дороге на Одессу. Мы прошли от Днепропетровска около 130 километров и остановились, чтобы оценить обстановку.

Несмотря на все препятствия, которые мы организовывали нашему противнику, в том числе взрывы мостов, минирование дорог, подготовку засад, он постоянно наступал нам на пятки[28]. Мы сделали остановку на железнодорожных путях у железнодорожной станции в Чезабудинове. Мы провели там несколько дней, воспользовавшись паузой в преследовании нас неприятелем, но нам пришлось расположиться открыто вдоль железной дороги. По ту сторону путей находился небольшой поселок. Мы провели в нем разведку и убедились, что это место может послужить более удобной для нас оборонительной позицией. Здесь мы могли бы укрыться, в том числе и от непогоды.

Глава 6 Меня выдают немецкие сапоги

20 октября мы получили приказ готовиться атаковать Брандк. Оборона городка была слабой, и штурм получился быстрым и легким. Наши новые позиции были значительно лучше, чем прежние, на железнодорожных путях у всех на виду[29].

На следующий день я слег с простудой. По рекомендации доктора я решил провести несколько дней в обозе. 27 октября за мной прислал командир батальона. Он рассказал, что дела разваливаются и после выздоровления я буду очень нужен ему на службе. Вернувшись в расположение подразделения, я сразу же отправился к командиру. Он поинтересовался моим здоровьем, на что я ответил, что со мной снова все в порядке. Командир довел до меня новость, что русские готовят новое наступление. Он приказал мне отправляться на наблюдательный пост и там внимательно слушать, так как я понимал русский. Я подготовился к выполнению порученной задачи и к 1:30 ночи 28 октября уже находился на наблюдательном посту. Ночь была очень темной. Плотные облака полностью заслоняли свет луны и звезд. Сначала мне было довольно сложно сориентироваться на местности, но, побродив немного вокруг, я стал довольно хорошо представлять местность. Я решился направиться подальше от городка, и вот, миновав два поля и проделав путь примерно в полтора километра, я оказался совсем рядом с передним краем русских. Их позиции находились на краю пшеничного поля.

Я прокрался через ряды ссохшейся, сморщившейся пшеницы и устроился в удобной для наблюдения точке, откуда были хорошо видны позиции русских. Я был не один. Приблизившись к тому месту, я увидел там своего товарища из 5-й роты. Он также посчитал нашу позицию удобной и расположился на ней. Было так темно, что, если бы я не окликнул его, он не заметил бы меня. Я дважды спросил у него, где развернулась 6-я рота. Он в ответ просто кивнул куда-то вправо. Я понял общее направление, но в этот момент туман был настолько плотным, что видимость ограничивалась всего лишь парой метров. Погода была странной. Туман не стоял на месте: он то снижался до расстояния полуметра от земли, то снова поднимался на два метра вверх. На переднем крае все было очень спокойно, как это бывает в затишье перед бурей. Поскольку мой предполагаемый личный наблюдательный пост оказался занят, я продолжил вести наблюдение методом патрулирования, отправившись в направлении немецких позиций. На одном из участков туман вдруг рассеялся, открыв мне вид, который заставил меня застыть на месте. Я увидел силуэты двух человек, стоявших всего примерно в 30 метрах от меня. Я сразу же понял, что это не были наши солдаты, что я оказался совсем близко от врагов. Я подал условный сигнал, по которому военная полиция должна была отправиться в мою сторону. Помощь не замедлила появиться. Когда мои товарищи подходили ко мне, их быстро засекла русская разведка. Я бросился на землю в поисках укрытия и поднял свое оружие, карабин 98к. Когда наш патруль подошел туда, где находился я, солдаты поступили так же, и вскоре на этом месте завязалась активная перестрелка. Через минуту или две стрельбы я заметил, что по правой моей руке течет кровь. Я был ранен, но не тяжело.