Выжить на взлете [СИ]

Наверное, не зря толковали об Обаме, что тот не чужд мистике, во время избирательной компании не постеснялся показать журналистам свои талисманы на удачу и оберег от злых духов! Да и религию он с женой выбрал необычную — оба вступили в баптистскую общину со своей свободой веры, — тогда как большинство избирателей считали его мусульманином. Как бы ни было, желание гостя уважили, спешно послали машину с гонцом за Павлом в Институт, на обратном пути тот давал инструкции — как себя вести, что можно говорить и о чем нельзя даже упоминать. Сам Павел терялся в догадках — с чего бы у президента чужой страны возникла такая прихоть, к тому же высказанная накануне важной встречи! Дорога прошла быстро, да и расстояние не такое большое — в десяти километрах от МКАДа. Прежде в Ново-Огарево не приходилось бывать, правда, вело к нему то же шоссе, что и в санаторий Барвиху — Рублевское, — только на пару километров дальше. Свернули в лес, вскоре доехали до ворот с высоким забором из каменных блоков, после проверки документов — у Павла тоже, — охрана пропустила в закрытую для посторонних резиденцию Путина, она осталась за ним и его семьей пожизненно.

Павел в сопровождении сотрудника охраны прошел через парк по боковой аллее к отдельно стоящему двухэтажному зданию чуть в стороне от главного корпуса. У входа встретил мужчина лет сорока в строгом темном костюме, спросил: — Вы Коноплев Павел Николаевич? — после ответа назвал себя: — Островенко Владимир Евгеньевич, руководитель службы протокола, помощник Владимира Владимировича, — и сразу же предложил: — Павел Николаевич, пройдемте в мой кабинет — надо вам дать некоторые разъяснения перед беседой с господином Президентом.

Пока Путин с Обамой на террасе пили чай из самовара и вели важные разговоры, помощник премьер-министра преподал гостю американского президента краткий урок по протоколу предстоящей встречи, напоследок еще раз повторил:

— У вас только пятнадцать минут, пожалуйста, будьте кратки в ответах, сами без крайней нужды не задавайте вопросы. Не задерживайте господина Президента — у него каждая минута расписана.

— А если он сам будет задерживать, то что мне делать? — спросил о вполне вероятной ситуации, на что Островенко ответил, махнув рукой: — О том пусть болит голова его секретаря, должен напомнить своему шефу.

Павлу пришлось прождать в приемной комнате еще полчаса, пока Островенко не позвал в небольшой рабочий кабинет, где, кроме хозяина резиденции, увидел знакомого по газетным портретам американского гостя. Приветствовал обоих как учили, дождавшись приглашения, присел за столом напротив Обамы. Тот сразу приступил к разговору, не воспользовавшись помощью переводчика, сидевшего рядом с ним — наверное, ему подсказали, что Павел английский знает:

— Господин Коноплев, мне сообщили, что вы доказали реальность невообразимых прежде свойств нашей психики. Можете перечислить — какие именно?

— Мы только в начале пути, господин Президент. Пока нами доказаны лишь три — психокинез, магнетизм и биоинтроскопия внутренних органов. Возможно, в скором времени откроем и другие — работы над ними ведутся.

— А что с телепатией, она существует? — с заметным интересом Обама задал следующий вопрос.

— Сейчас точно не могу сказать, господин Президент. Есть предпосылки, позволяющие допускать такую возможность.

— Что вы скажете о душах умерших, они действительно среди нас, только мы их не видим и не чувствуем?

— Предполагаю в большей мере невероятным, по крайней мере, у нас на данный момент нет ни малейшего основания принять такую гипотезу.

— Вы и духов не признаете?

— Да, господин Президент, никаких признаков потусторонних существ не обнаружили.

— У меня все, господин Коноплев. Благодарю за уделенное время. Хотя, еще один вопрос — допускаете ли вы возможность влияния на психику окружающих людей?

— Мы исследуем эту способность, господин Президент, но пока о выводах говорить рано. У вас также изучали психотронику, в частности, в Национальной лаборатории Лос-Аламос, но, насколько мне известно, еще в 90-х прекратили, посчитали бесперспективной.

— Теперь все, еще раз благодарю, господин Коноплев, — Обама протянул руку и, крепко пожимая ладонь Павла, взглянул каким-то втягивающим в себя взглядом — даже показалось, что душа растворялась в черной мгле его зрачков, правда, через мгновение это чувство прошло.