Выжить. Остаться собой (СИ)

Орхис выглядел встревоженным. При виде меня забил крыльями, потянулся мордой, потерся о плечо. Поведение друга взволновало и меня.

- Эй, ты чего? – рассмеялась, успокаивающе поглаживая птеродактиля. – Все хорошо. Орхис, тут такое дело… - замялась. – Не думай, я не хочу тебя обидеть и нисколько не сомневаюсь в твоей силе и выносливости… - обхватила клюв двумя руками, смотря другу в глаза, стараясь, чтобы он почувствовал мое состояние, мою уверенность в нем. - В общем, ты сможешь лететь два дня без остановки? Нужно перелететь Большую воду, - пояснила, глядя в умные глаза.

Наше общение не похоже ни на что другое, сравнить просто не с чем. Вот и сейчас я абсолютно уверена, что Орхис не просто слышит и понимает, что я говорю, и даже не просто чувствует мое состояние, думаю, он считывает и еще что-то, какую-то часть моих мыслей. А думала я о словах пришельца об Ирании, о том, что у меня появится шанс найти кого-то, кому Асана была небезразлична, шанс перестать бегать и прятаться.

Вместо ответа Орхис резко высвободился, задрал клюв к небу и издал невероятно пронзительный, буквально душераздирающий крик. У меня от него едва кровь из ушей не пошла. Присела, закрывая уши руками. Глаза и рот, напротив, распахнула, силясь справиться со звуковой волной.

Крик был коротким, но и его хватило, чтобы переполошить все поселение. Из домов стали выглядывать люди, вечерняя тишина тут же сменилась гомоном множества голосов.

Боже, что это было? – с силой трясла головой, стараясь прогнать звон в ушах.

Орхис, чувствуя вину, тут же потянулся ко мне мордой, поддел за одежду, потянул вверх, поднимая на ноги. Заклекотал что-то совсем негромко. Тряпка с головы сорвалась, ворот распахнулся, но в тот момент я не придала этому значения.

- Все в порядке, - дыша часто-часто, соврала я.

Вокруг стали собираться люди. Все как один встревоженные, совершенно не понимающие, что происходит и чего ждать от шэрха. Я и сама испугалась бы, не знай я Орхиса столько времени. Что же его так взволновало?

Бросила вопросительный взгляд на друга и тут же обернулась к нервно ожидающим объяснения людям. Никто близко не подошел, но голоса звучали все громче и агрессивнее.

- Все в порядке! – подняла руки к небу. – Простите нас! Опасности нет! Шэрх никому не угрожает!

- Как же не угрожает? Да у меня чуть голова не лопнула от его крика! – возмутился крупный мужчина, делая шаг в нашу сторону.

- Простите, - повторила я. – Этого больше не повторится!

- Расходитесь, расходитесь, - подключился подоспевший Тихор. У рыбака носом шла кровь. Мужчина смахнул ее небрежно и нетвердой походкой двинулся в сторону толпы.

- Неужели ты правда дева? – услышала тихий голос со стороны. Что-то резануло, но после выходки Орхиса не сразу поняла, что именно. Обернулась – незваный гость. Едва про него не забыла. Хм… дева, не девка, уже хорошо.

- Это проблема? – постаралась не демонстрировать агрессии.

- Признаться, я немало удивлен, - уронил мужчина, разглядывая меня. И тут я поняла, что именно меня смутило. Слова, что произносил незнакомец – понятные, но звучащие иначе. Он говорил со мной на другом языке, а я понимала и могла ответить!

- На каком языке вы говорите? – вырвалось прежде, чем смогла обдумать.

- На ирашском, - прищурился мужчина. – Том же языке, на котором вы мне отвечаете. - Внимательный, оценивающий взгляд. - Вы ведь ирашка, так?

Вы? – хмыкнула такой разительной перемене в обращении.

- Не уверена, что хочу с вами откровенничать, - заметила как можно небрежнее. – Вы вот даже не представились, - грубовато намекнула ему.

- Прошу меня простить, - мужчина хлопнул себя открытой ладонью по груди. – Рамхан Арахар хали Ораш, - договорив, мужчина склонился в намеке на поклон.

Уже стемнело, но еще в домике мне показалось, что кожа мужчины не такая темная, как у местных. Загорелая, но не темно-шоколадная.

- Вы ирашец? – не смогла сдержать любопытства.

- Уроженец Ирании, верно, - Рамхан улыбнулся впервые с момента появления на пороге дома Тихора. – Однако вот уже двадцать пять оборотов живу в Верхнем Пределе. Ирания – моя Родина, но мой дом и семья здесь.

- Семья? – удивилась. - У вас есть семья?

Не знаю, возможно, смысл, что я вкладываю в это слово не тот же, что вкладывает этот мужчина. Но в языке, на котором говорят бравины в Острожье вовсе нет такого слова, как и слова «жена», впрочем.

- Семья, - подтвердил мужчина. - Обычаи Острожья для меня чужды, в Ирании на многое смотрят иначе, - говорит, а сам смотрит на меня пристально, оценивающе. – Вы не знаете обычаев своей Родины?

- Я не говорила, что Острожье – не моя Родина, - заявила упрямо.

- За вас об этом сказали ваши глаза и ваши волосы. Но больше всего цвет вашей кожи. Не отказывайтесь от обычаев своей Родины. В Ирании никто не может владеть сознательным существом. Никто не может распоряжаться судьбой близкой женщины, никто и никогда не продаст своей дочери.

Сглотнула ком в горле, настолько слова мужчины меня растрогали. Пришлось даже отвернуться на несколько секунд, чтобы справиться со внезапно выступившими слезами.