Выжить с Рейн

Что-то мягкое медленно и осторожно гладило меня, начиная от виска, далее по волосам за моим ухом, вокруг челюсти и вновь возвращаясь к виску.

Мои глаза были закрыты, но я мог слышать тихие удары волн о борта плота и ощущал прохладный бриз через отверстия в куполе. Голова все еще раскалывалась, но хотя бы руки перестали трястись.

Я был уверен, что у меня были судороги, хотя раньше их никогда не было. Я знал, что была такая вероятность. Я не просыхал около четырех лет. Мое тело просто не могло справиться с этим.

Я сделал пару неторопливых вдохов и попытался провести инвентаризацию своего тела.

Я лежал на правом боку, голова покоилась на предплечье правой руки. Было что-то мягкое под моей рукой — возможно, одно из полотенец. Мои колени были согнуты, а во всех мышцах в области живота была такая боль, словно по ним хорошенько ударили. Вообще, все мое тело ощущалось так, будто я был очень близок к проигрышу боя, что случалось не часто. В глотке и во рту было очень, очень сухо.

Что-то мягкое все еще гладило меня от виска к подбородку. Что-то похожее, разминая, касалось левой руки, которая была вытянута и немного приподнята над дном плота.

Я осторожно открыл глаза и увидел Рейн, сидящую возле меня со скрещенными ногами, моя рука лежала на ее коленях. Она проводила по тыльной стороне моей ладони большим пальцем. Ее пальцы ненадолго закрыли мне вид, поглаживая мое лицо. Ощущения были… успокаивающими. Когда наши взгляды встретились, я увидел слезы, стекающие по ее щеке. Я пытался понять, почему она плачет, и придумал лишь одну причину — она плакала из-за меня.

Ей не следовало этого делать. Если и был кто-то, кто не заслуживал ее слез, так это я. Мои тяжелые веки снова опустились, и я попытался открыть свой рот. Губы были растрескавшимися и сухими, пытаться смочить их таким же сухим языком было бесполезным занятием. Я попытался глубоко вдохнуть — хотел сказать, чтобы она не плакала, — но ни звука не вышло. Она должна была поберечь свои слезы для кого-то другого. Моя голова все еще раскалывалась, и хотя воспоминания не были ясны, я знал, что сказал ей некоторые довольно отвратительные вещи.

Я попытался собрать немного слюны во рту, чтобы смочить губы. Я совместил это с еще одним вдохом, надеясь сказать ей, чтобы она перестала плакать из-за меня. На самом деле получилось выдавить из себя лишь одно слово.

— Стоп, — пробормотал я хриплым, осипшим голосом. Я прищурился, глядя на нее, и попытался выразить, что абсолютно не заслуживаю ее слез. Очевидно, мои слова и то, что я имел ввиду, она не так поняла и, быстро убрав свою руку от моего лица, отодвинулась от меня. Моя рука соскользнула с ее колен на дно плота.

«Нет», — подумал я. — «Не останавливайся…»

Черт.

Мало того, что мне удалось передать неверный сигнал, так теперь она думала, что я не хотел, чтобы она дотрагивалась до меня, в то время как это было очень приятным ощущением. Я хотел, чтобы она продолжала поглаживать меня, но я не мог вымолвить ни слова, что бы сказать ей об этом. Вспышка в памяти напомнила мне, что у меня неоднократно в течение нескольких часов была рвота, и я понял, что главная причина моего состояния — сильное обезвоживание. Мне была необходима вода.

Я попытался подтолкнуть себя руками вверх, но сразу же упал обратно на пол. Голова закружилась, и пальцы начали немного трястись. Я попытался еще раз.

— Даниель, пожалуйста, оставайся на месте. Здесь некуда деваться.

Я позволил себе опуститься назад и закрыл на мгновение глаза. Я пытался снова облизать губы, но влаги было не достаточно, чтобы почувствовать разницу. Мое дыхание было все еще неровным и выведенным из строя, а желудок чувствовал себя в огне. Я сделал пару медленных глубоких вдохов и, открыв глаза, посмотрел на нее.

— Воды, — прохрипел я.

Она кивнула и быстро подала мне кружку воды. Она поддерживала мою голову, чтобы я мог пить, но я был так чертовски замучен жаждой, что не беспокоился о том, как это было унизительно для нее делать это. Мне удалось сделать пару больших глотков, прежде чем она опустила мою голову вниз. Она села рядом со мной, но при этом сохраняя небольшую дистанцию между нами. Я взглянул на нее и хотел было сказать ей, чтобы она продолжила касаться моего лица, как делала это прежде, но, даже выпив глоток воды, не смог сделать этого. Я пытался выдавить слова, но они не хотели выходить. С большим усилием мне удалось пододвинуть руку поближе к ней. Я нашел в себе силы перевернуть ее ладонью вверх и взглянуть в глаза Рейн.

Девушка посмотрела на меня, на руку и опять на меня. Она медленно потянулась и взяла мою руку, наблюдая за моей реакцией. Я перевел взгляд с наших рук на ее лицо и постарался осторожно улыбнуться, но даже так было очень больно двигаться. Я закрыл глаза и вздохнул, как только она потянула мою руку к себе на колени, и ее нежные пальцы начали ласкать тыльную сторону ладони.

*****