Выжить с Рейн

Она не сдвинулась с места, поэтому я поднял ее, прижал к груди и пошел назад к дюне, где было наше убежище. Рейн обняла меня руками за шею и крепко прижалась, все еще плача, из-за чего мое плечо стало мокрым. Я хотел разозлиться из-за этого, но не злился. Я просто не хотел, чтобы она была такой расстроенной.

— Рейн, пожалуйста, прекрати, — сказал я, когда достиг хижины. Я не знал, должен ли был опустить ее, поэтому я просто держал ее и стоял как идиот. — В любом случае я не понимаю, какого хрена ты плачешь!

— Я тоже не понимаю! — зарыдала она.

Как, черт побери, я должен иметь дело с этим? Я развернулся, наклонился, чтобы войти, и затем посадил Рейн себе на колени. Я переместил руку на заднюю часть ее головы и прижал ее к плечу. Не то чтобы оно могло стать еще более мокрым.

— Пожалуйста, прекрати, — сказал я мягко. — Здесь у нас больше воды, но это не значит, что ты должна тратить ее на слезы.

— Я н-ничего не могу п-п-поделать с этим!

— Сделай глубокий вдох, — сказал я ей. Я ощутил, как ее грудь опала и поднялась несколько раз. Медленно, она начала расслабляться рядом со мной, шок проходил. — Лучше?

— Немного, — подтвердила она. — Ты не должен был делать это.

Как будто я на самом деле пытался напугать ее. Какого черта? Она думает, что я правда сделаю это? Ну да, она может. Не то чтобы я показал ей что-то другое кроме придурка, каким я могу быть. Я сделал глубокий вдох и выдохнул.

— Я только играл с тобой, — наконец я сказал себе под нос. — Я не знал, что ты испугаешься. Я вроде забыл, что побрился, когда  понял, что ты там в чем мать родила.

— Ты мог бы, по крайней мере, сказать «извини», — проворчала Рейн.

— Я никогда не извиняюсь, — напомнил я. — Это совершенно не имеет значения, это ничего не меняет.

— Это будет что-то значить для меня, — я слышал ее шепот себе под нос.

Я начал трясти головой и обдумывал рассказать ей пять тысяч причин, из-за которых извинения были полностью бессмысленны. Эти слова ничего не меняли. Ты не мог забрать назад то, что ты сказал или сделал, бросив еще несколько слов, чтобы стереть то, что произошло. Я мог бы извиниться перед ней, но это не изменило бы того факта, что я напугал ее и заставил плакать. Я не мог изменить то, что происходило сейчас, потому что время прошло.

В своей голове я слышал звук разбитого стекла.

— Ты глупый, глупый идиот! — высокий мужчина с темной щетиной на лице кричал, а я попытался встать с кухонного стула быстрее, чем он смог бы поймать меня. Я потерпел неудачу, он схватил меня за лодыжку, потянув меня со стула, и я упал на пол. Кусок разбитого стекла врезался в мою ладонь.

— Прекрати плакать, как маленькая девочка! — закричал он.

— И-и-и-звинииии!

— Заткнись, маленькое глупое дерьмо. Извинения ничего не меняют! Извинения — чертовски бессмысленны! Извинения не заставят этот стакан волшебным образом починиться! Они, черт побери, не заставят деньги возникнуть из воздуха, чтобы заменить его! Даже не говори никогда чертово «извини» снова, ты глупый, глупый...

Бессознательно воспоминания заполнили мой разум. Я не был уверен, кем он был... мой отец? Приемный родитель? Я не знал, кто он, знал только то, что он пугал меня, обижал меня, и я ненавидел его. То, что я знал — это то, что важно для Рейн — важно для меня больше, чем что-либо когда-то прежде. Мне было плевать на все, что было раньше. Мысли и мнение Рейн имели гораздо большее значение, и чего бы она ни хотела — если это было в моей власти — я дам ей.

— Извини, Рейн.

В конце концов, полагаю, что я не должен быть таким мудаком.

Глава 12 Еда

В нескольких метрах от хижины, мы с Рейн сидели на пальмовых листьях у костра, поджаривая кусочки первой еды за неделю. Сейчас от костра остались лишь красные раскаленные угольки, и так как мы закончили основную готовку, я положил несколько зеленых пальмовых листьев поверх него, создавая столб дыма.

— Зачем ты это сделал? — спросила Рейн. Она наконец-то успокоилась и больше не шмыгала носом, ее дыхание снова стало ровным. Я так и не понял, почему она испугалась меня, но, по крайней мере, сейчас она была в норме.

— Это поможет отогнать насекомых, — ответил я. — И удержит других животных на расстоянии, хотя тут кроме крошечных ящериц и нет ничего. Они маленькие даже для того, чтобы их есть. Мы должны постоянно поддерживать огонь, особенно ночью.