Выжить с волками (Survivre aves les loups)

Это был действительно прекрасный день, потому что было свежо и ясно. Это был тем более прекрасный день, потому что я решилась выйти из леса, заслышав вдалеке деревенские колокола. Я хорошо помню это место: скалы, ручьи, камешки под водой и кругом трава. Там я помыла лицо и руки, а потом пробиралась ползком среди высоких трав, время от времени приподнимаясь, чтобы посмотреть на колокольню и особенно на ферму, которая располагалась ближе. Я еще не догадывалась, что нахожусь в Польше, но скоро мне придется почувствовать это на собственной шкуре. Впрочем, та ферма выглядела иначе, чем большие немецкие постройки. Она была меньше и с соломенной крышей.

Я видела, как двое вышли из дома. Мужчина и женщина. Они отошли недалеко, и я надеялась, что быстро найду какую-нибудь еду, но женщина вернулась и вошла в дом. Я ждала, пока она выйдет, и в конце концов они оба ушли в сторону колокольни.

Я немного помедлила, раздумывая о том, что если они такие же, как Марта, и ходят в церковь, то это удачный момент. Я достаточно часто пользовалась таким способом кражи и была искусной в этом деле. Если основная дверь заперта, нужно искать заднюю. Если ее нет, что бывает довольно редко, то надо осмотреть окна. Обычно одно из них распахнуто навстречу весеннему солнцу и позволяет проникнуть в дом. В тот день я поверила в маминого бога, на которого часто ругалась, когда умирала от голода. У этих людей были продукты, я нашла сыр, мясо и, кажется, даже сало. А еще яйца. Я в диком возбуждении запихивала все в мешок. Выйдя наружу, я обошла вокруг дома и обнаружила кроликов в крольчатнике – маленькой зарешеченной хижине с дощатой крышей. Мне захотелось побыть на солнце (в лесу его почти всегда затеняют деревья) и в иллюзии комфорта насладиться своей добычей. С мешком на шее, я устроилась на крыше этого домика, свесила ноги и начала есть. Я чувствовала себя счастливой, это была необходимая передышка.

Может быть, я закрыла глаза, когда смотрела на солнце? Во всяком случае, в этот раз я потеряла бдительность.

Я очнулась: меня схватили за ноги и швырнули на землю. Надо мной стоит мужчина и что-то кричит на незнакомом языке. Я рефлекторно выхватываю нож из мешка и замахиваюсь на него. С тех пор как я покинула Бельгию, я сменила несколько ножей, и этот был довольно крепким. Мужчина отступает назад – должно быть, он не ожидал такой реакции от девчонки, – и я убегаю сломя голову.

Я слышу, как он гонится за мной, а я мчусь по направлению к ручью, чтобы перепрыгнуть через него и укрыться в лесу. Я почти добежала, когда дикая боль «швырнула» меня в воду. Мужчина с такой силой бросил камень, что мне показалось, будто в меня сзади воткнули нож. Я сумела встать и побежала дальше, у меня не было выбора, и мне нечем было дышать, и, наверное, я рухнула на землю, оказавшись в лесу. Я думала, что мужчина все еще гонится за мной, что он бросится на меня – но нет. Он остался на той стороне ручья, потрясая кулаками, выкрикивая непонятные слова, но не по-немецки. И больше не преследовал.

Я собрала последние силы, я еще бежала, но практически на четвереньках, только бы почувствовать себя вне досягаемости, а потом рухнула у дерева, воя от боли. Она распространилась от спины до живота, как будто мне на самом деле воткнули нож в поясницу.

Это был первый раз, когда я так выла. Я перенесла много боли, но эта была самой ужасной. Я выла до тех пор, пока у меня не кончился воздух. Спустя годы мне сказали, что камень задел позвонок, и отметина сохранилась до сих пор.

Не знаю, сколько я пролежала у корней дерева. Должно быть, я потеряла сознание, а когда пришла в себя, мне показалось, что кто-то за мной наблюдает – к счастью, не тот мужчина. Сначала я приняла это животное за большую собаку с длинными лапами и тонкой мордой. Худая, с большими глазами, она неподвижно наблюдала за мной. Я не почувствовала никакой угрозы – на меня просто смотрели.

Я тихо заговорила с ней, как разговаривала со всеми встречными животными:

– Что ты здесь делаешь? Ты одна? Ты тоже хочешь есть?

Я достала мясо из мешка и небольшой кусочек протянула ей. Животное по-прежнему не двигалось. Тогда я положила мясо на землю.

– Вот, это тебе, подойди за ним сама, потому что я не могу двигаться.

Это был волк. Я поняла это после. Но к волкам и собакам я относилась одинаково. С одной стороны, мне было очень плохо и я не могла подняться, с другой – мне не было страшно, инстинкт подсказывал, что животные мне гораздо ближе, чем люди. Как будто я всегда жила с ними.

Большая «собака» по-прежнему не двигалась, я тоже, но маленький кусочек мяса между нами должен был сблизить нас, я верила в это.

6 – ВОЛКИ