Выжить (СИ)

«Можешь попробовать разрезать себя и найти годовые кольца. Вдруг ты родня нашему доброму ивию и быстро разберёшься со своим вопросом», — съязвило мне моё сознание.

Я лишь ухмыльнулся, так как в голове вертелось ещё штук пять способов определения моего возраста.

Приехали мы, когда начало уже темнеть. Точно такой же пятачок леса, десяток деревьев, ручей, пожухлая трава, всё так же место пропитано магией. Валя с Крионом тут же принялись копать траншею и разворачивать пулемёт на стационарную стойку, Леголас просто замер около соседнего дерева, наблюдая за ними и прислушиваясь, Ник же позвал меня к себе, открывая капот.

— Двенадцатицилиндровый двигатель, — он достал щуп. — Уровень масла в норме, хотя уже под замену. — Потрогал шланги, указал на бочки. — Уровень рабочих жидкостей в норме, но антифриз пиздец какой странный, каша какая-то.

Я глянул пристальнее на «кашу», которая текла по трубке даже в момент, когда двигатель был заглушён. Метагелька в машине — странное дело, особенно для охлаждения двигателя, а не для охлаждения тела в криостазе.

— Это метагелевое охлаждение, в открытом космосе используется. Тут оксид алюминия в смеси с нутолюксинами светлой фракции для создания направления текучести, более равномерное распределение тепла плюс адаптация, — стал объяснять я.

Лицо Ника выражало искреннее желание постичь мною сказанное: глаза круглые, уставленные в одну точку, руки замерли где-то в районе пояса, рот открыт, ещё чуть-чуть и слюна начнёт капать. Я усмехнулся:

— Гель с магической движущей силой, так понятнее?

Ник кивнул и смутился.

— А вот тут начинается магия, — он указал на шланг, ведущий от агрегата, стоящего рядом. — Это, — он подёргал шланг, потом пальцами собрал жидкость, — соляра, то есть дизельное топливо. Однако всегда полбака, — произнёс он это как девиз. — Есть солнечные батареи и вот этот, — он постучал по сфере, зашитой в сталь, — агрегат, ебать его конём. И отсюда течёт топливо. А эта хератень от солнечных батарей начинает светиться и жужжать, как будто тут всё рвануть должно, — он указал при этом на массивную коробку, к которой велось большое количество проводов и разного рода трубок.

Я провёл рукой. Эманация света, манифестация скорее. Света и природы. Это дух, загнанный в коробку, подчинённый и ставший частью механической системы.

— Солнечная энергия подаётся напрямую вот сюда, — я указал на блок с манифестацией. — Эта штуковина, — я задумался, подбирая слова, реорганизуя у себя в голове весь тот сумбур, который мне пришёл по запросу. Ник ухмыльнулся. — Я бы мог тебе рассказать, как она работает, но воздержусь. Она отдаёт органический жир, подробнее не вспомню тебе. Вот в этой камере происходит переэтерификация этого жира до органического дизельного топлива, вот тебе и процесс. Потому за вами и погнались, — ухмыльнулся я, вспоминая жажду, которую я почувствовал. Слопать запертую манифестацию — по меньшей мере сытно.

— То есть и тут магия? Или всё же это физика.

— Одно неразрывно с другим. Может считать, что это очень эффективный способ извлечения энергии из окружающей среды. — Я ещё раз поднёс руку к манифестации. — Манифестация очень слаба и скоро либо взбесится, либо растает и перейдёт в противоположную фазу. Видишь крепления? Те, кто это придумали, предусмотрели довольно простую замену. У нас дней двадцать такого использования, потом машину можно будет выкинуть.

— Манифестация, она живая? — удивился Ник.

— Смотря что называть живым. Это сгусток света обладающий свойствами, эту сущность можно подчинить, поставить себе на службу, — я задумался. — Нет, оно не живое в привычном понимании. Это как трава или цветы. Понимаешь?

Ник кивнул и закрыл капот.

Ночью дежурил Ник. Он единственный не был задействован, потому не требовалось его бодрого состояния. Спали все в машине. Я вначале не мог сомкнуть глаз, прокручивал раз за разом последовательность предстоящих действий, больше для того, чтоб чем-то себя занять, нежели для результата.

Мне снился сон. Это было словно отрывочное эмоциональное состояние. «Ты всё делаешь верно», — говорило оно. У подсознания больше информации, нежели у сознания. Подсознание всё решило, а в сознание это пришло лишь эмоцией. А ещё снилось лицо Леголаса, раскосые глаза, тонкие скулы, какое-то слегка даже женственное и отчего-то смутно знакомое. «Это хорошо», — отзывалось в душе. И ещё одно лицо, чем-то его напоминающее, однако с пустыми глазницами, седыми короткими волосами, шевелящимися без ветра и молчаливым безумным взглядом. «Это плохо», — грохотало, а после «не переживай, этого не будет», — говорило новое эмоциональное состояние.